Психолог, или ошибка доктора Левина

… Вообще-то Дядюшку Че тогда еще мало кто называл Дядюшкой Че, это прозвище появилось немного позже. Но внутри себя Серега, безусловно, уже был Дядюшкой Че. Да что там говорить – он был им сразу, с десятого класса!

Есть люди, о которых все думают, стоит им только появиться на пороге: вот это клад! Не человек, а клад! Никто еще даже не знает, что именно может этот человек, чего он не может, он еще даже рот не успел раскрыть, а все уже хором думают: вот это клад! Причина такого обаяния кроется где-то глубоко в нашем подсознании. Никто не знает, почему всем хочется дружить с этим человеком, почему хочется с ним подолгу стоять и разговаривать, хлопать его по плечу (пока он еще дает вам хлопать себя по плечу), ну и так далее… От человека исходит некий ласковый внутренний свет – и этого вполне достаточно. Каким бы талантом этот человек ни обладал, этот талант будет обязательно оценен, принят, пристроен и вскоре преобразуется в мощнейшую жизненную функцию того коллектива, куда пришел этот самый клад.

Причем дверь того коллектива или той конторы, куда зашел человек-клад, была выбрана им вполне случайно, вслепую. А останется он там на очень долгий срок, потому что коллектив (контора) ни за что не выпустит его из своих жарких объятий. И еще одна важная черта.

Как ни странно, человеку-кладу почти никто никогда не завидует.

Потому что он умудряется со всеми дружить! Ну, по крайней мере, почти со всеми…

Таких людей Лева встречал за всю жизнь всего раза дватри. От силы четыре. Это вообще очень редкие люди. Сергей Чеботарев, тогда еще стажер отдела студенческой молодежи, был именно таким человеком. И будь Лева более умудренным в жизни, или, что еще вернее, доверяй он больше своей интуиции – он бы ни за что не стал сбивать Серегу с выбранного им пути. Не стал бы навязываться ему в соавторы.

Но он еще не научился отличать интуицию от примитивного страха перед действительностью – и поэтому решил сделать Сереге предложение, от которого тот никак не сможет отказаться.

… Как ни странно, Дядюшка Че отнесся к предложению вдумчиво. Любая новая технология вызывала в нем любопытство. Он задал несколько конкретных вопросов. Они быстро выяснили, что ни он, ни Лева (хотя и по разным причинам) сейчас не заинтересованы в совместной командировке куда-то далеко. Ему некогда, а Леве неохота. «Нужно письмо из Москвы», – коротко объяснил задачу Дядюшка Че. Затем он спросил, как Лева представляет себе сам процесс написания.

– Ну, как… – неуверенно промямлил Лева. – Никак. Просто… разделим смысловые куски… Главное тему нащупать! Да ты не бойся! – добавил он ободряюще. – В конце концов, попытка не пытка.

– Да я и не боюсь, – усмехнулся Серега задумчиво. – Ладно, договорились.

Первую тему Лева нашел буквально сразу, выйдя из буфета.

По редакции бродили две дикие молодые особы, тыча вокруг себя пальцами. Особенно старательно они тыкали пальцами в Бегемота, который сидел в кресле под музеем фронтовых корреспондентов (музеем тогда называлась мраморная доска с фамилиями) и быстро записывал что-то в блокнот, впившись глазами в собеседника. Девицы хихикали, наблюдая, как он пишет, практически не глядя в блокнот. Бегемот косился на них краем глаза и краснел.

Не в силах выносить подобную картину (в конце концов, Бегемот был все же его начальником!), Лева напрямик спросил молодых и наглых особ, кого они ищут. Выяснилось, что ищут они именно Леву.

… Лева отвел их в кабинет, усадил на диван и сам торжественно сел за стол.

Одна особа была, помнится, ничего себе, она таращилась и принимала возмущенные позы, а вторая сидела тихо и все рассказывала.

Она рассказывала, что в их общежитии строительного училища творятся удивительные безобразия.

Старший воспитатель ночью наматывает на руку мокрое полотенце и бьет детей. Кроме того, он грязно пристает к девочкам. А их, молодых воспитательниц, так просто уволил безо всяких оснований.

Чувствовалось, что девицам очень хочется насолить этому индюку или просто жаль терять работу (может, они жили там по соседству).

Но они клялись, что все эти факты могут подтвердить десятки, если не сотни подростков, что они покажут следы от побоев и от ремней, которыми их (подростков) прикручивают к кроватям, и еще «кое-что»…

Лева безо всякого энтузиазма попросил их написать письмо, прямо тут, в редакции, и вечером на всякий случай показал его Дядюшке Че.

Неожиданно Че радостно ухмыльнулся.

– А что, смешно может получиться! – плотоядно улыбаясь, заглянул он на обратную сторону письма и на конверт с обратным адресом. – Такая Синяя Борода в ПТУ! Может, он вообще какой-нибудь садист! Вот будет кайф…

Но Лева с сомнением покачал головой.

– Как-то все очень просто! – голосом опытного следователя по особо важным делам сказал он.

И это, конечно, была не просто фраза.

… Как-то раз, когда Лева выходил из редакции (или входил в нее), его поймал за руку человек двухметрового роста с перекошенным бледным лицом.

– А вам не кажется, что они элементарно берут деньги? – спросил он Леву.

– Что? – тупо переспросил Лева.