Психолог (СИ)

— В общем, так и не удалось нам вдоволь побродить по свету. И этот блокнот… это последнее, что напоминает мне о ней, пусть это и выглядит, как…

— Это очень ценный блокнот, — просто отметил Зигмунд. — Не так важно, в каком виде оформлена память о дорогом тебе человеке, Рестар. Главное, что ты бережно и с уважением относишься к своим воспоминаниям о ней.

Оборотень грустно покачал головой.

— Некоторые говорили мне, что цепляться за прошлое слишком долго неправильно. Что надо отпустить человека, идти вперед.

— А некоторые древние культуры поклонялись своим умершим предкам всю жизнь, как богам. Даже сейчас считается хорошей традицией время от времени посещать могилы близких тебе людей.

— Я не это имел в виду, ты это прекрасно знаешь, — совершенно беззлобно возразил Рестар.

— Знаю, — Зигмунд кивнул. — А что мне еще тебе сказать? Долго рассуждать ни о чем? Лишь время покажет, как мы потом будем относиться к прошлому. А сейчас рана еще свежа, а ее убийцы до сих пор разгуливают на свободе.

— Я не собираюсь ограничивать их свободу, Зигмунд. Я просто хочу их убить. Всех их. До единого. Не разбирая, кто прав, а кто виноват.

— Да.

Рестар прикоснулся пальцами к бутылке с вином, которую они взяли с собой, но через мгновение передумал и отпил воды из фляги.

— Как ты думаешь, Зигмунд? Только честно. Мои попытки сделать месть основной целью в жизни… это что? Отчаяние? Помутнение рассудка? Неумение справиться с тяжелой утратой?

— Почему ты так думаешь? — ответил вопросом на вопрос Зигмунд.

— Я уже думал об этом. Много раз. Задавал себе миллион вопросов, но все больше запутывался, — он посмотрел в глаза своему другу. — Зигмунд, моя любимая, по сути, умерла на войне. Как ни прискорбно это признавать, но это можно сравнить исключительно с войной.

— Каким образом? — непонимающий взгляд Зигмунда поразил Рестара.

— Ну… — оборотень немного замялся с ответом. — Понимаешь, на войне также могут убить твоего друга. Или родственника, родителя… да кого угодно! Но кто его убьет, Зигмунд? Обычный солдат, который просто делал все возможное, чтобы его самого не убили? Лучник, который даже не заметил в суматохе сражения, что попал точно в цель? Кто виноват, что убили близкого тебе человека?

— Тот, кто заказал убийство… или тот, кто затеял войну… — в задумчивости произнес Зигмунд, начиная понимать, куда клонил Рестар.

— Но это же все не так просто! Война может идти уже десятилетия, никто не помнит или не знает, почему она началась. Король, правивший в начале военной кампании, умер, его министры…

— Рестар! — жестко перебил своего друга Зигмунд. — Давай не усложнять. Не пытаться сделать сравнительный анализ, если можно смотреть на случай просто и конкретно.

— Просто? — пальцы оборотня сами по себе сжались в кулаки.

— Да. Рассмотрим твой конкретный случай, если ты хочешь порассуждать. Потому что я не хочу ударяться в философию, когда мы обсуждаем дорогого тебе человека, — сурово высказался Зигмунд.

Плечи у оборотня разом обмякли.

— Ладно. Извини.

— Если не ударяться в подробности, то твою девушку убили аудиторы во время Магического Кризиса, так?

— Да, — голова Рестара качнулась в такт словам Зигмунда.

— Во время этого исторического события гонениям, убийствам и унижениям подвергались практически все маги. Это исторический факт, это то, что мы знаем, или хотя бы то, что нам рассказали, чтобы мы знали. Итак, кто заказчик этого конкретного убийства?

Рестар сокрушенно помотал головой.

— Я не знаю. Я не сумел отследить того, кто отдавал им приказ. Я не сумел даже найти ее убийц.

— А это так важно? — мягко спросил Зигмунд.

— То есть? — удивился оборотень.

— Ты знаешь, что в смерти твоей любимой виноваты, прежде всего, аудиторы, как исполнители преступления. Как ты думаешь, если бы на месте твоих убийц были бы другие аудиторы, то исход был бы другим?

— Вряд ли… — Рестар задумался. — Но они лишь исполняли приказ и…

— Хорошо, — оборвал оборотня Зигмунд. — Исполняли приказ. Пусть. Но такие гонения до сих пор продолжаются, Рестар, ты это прекрасно знаешь. Сегодня, конечно, живого мага уже и с огнем не сыщешь, но если они его найдут, то расправа будет скорой.

— Что ты имеешь в виду? — Рестар выпрямился и строго посмотрел на своего друга.

— Простую мысль. Если вся эта концепция погони за магами и волшебниками до сих пор жива, то мы можем уверенно сказать, что и виновники твоей трагедии до сих пор живы.

— Ты…

— Это все правители этого мира и все аудиторы, которые встанут у тебя на пути, Рестар. Все донельзя просто. Потому что даже если ты найдешь того самого правителя, который отвечал за тех самых аудиторов-убийц, то ты осуществишь свою месть лишь локально. Весь мир, Рестар, абсолютно весь мир замешан в твоей личной трагедии. И ты не можешь этого отрицать.

Наступило молчание, на протяжении которого каждый думал о чем-то своем.

А затем Рестар громко рассмеялся, подошел к Зигмунду и крепко похлопал по его плечу. Зигмунд поморщился, но сумел улыбнуться.