Психологи тоже шутят

Таблица 4. Факторы, влияющие на успех грантосоискательства (по результатам эмпирических исследований)

Фактор / Влияние на успех (в %)

Тема планируемого исследования — 2%

Качество заявки — 0%

Соблюдение всех формальных требований к заявке — 16%

Наличие друзей, родственников, знакомых в аппарате фондов — 38%

Лоббистские способности грантолова — 19%

Случайность — 22%

Прочее — 3%

Эту таблицу должен иметь перед собой каждый, кто выбирает для себя стратегию грантосоискательства, и планировать свою деятельность с учетом удельного веса различных факторов. Она же демонстрирует, что, хотя случайность и играет здесь немалую роль, это та самая случайность, которая представляет собой непознанную закономерность, и многое находится в руках самого грантосоискателя. Так что пассивная стратегия охоты на гранты, состоящая в том, чтобы просто бомбардировать разные фонды своими заявками, не самодостаточна и должна быть подкреплена более активными действиями.

4. Грантократия и грантоловия

Охотнику за грантами полезно знать и основные принципы поведения объекта охоты основные законы, которым подчинено функционирование аппаратов различных научных фондов грантовой бюрократии, именуемой грантократией. Противоположную сторону, т. е. сообщество охотников на гранты или грантоловов можно назвать грантоловией, а науку об их взаимодействии грантологией.

Грантократия имеет стандартную структуру и состоит из четырех основных частей: 1) Самого Большого Начальника (СБН), 2) начальников поменьше заместителей СБН, руководителей программ и т. д., 3) Экспертных Советов, 4) первичных экспертов. Любая заявка тоже движется по стандартной траектории: сначала попадает к первичным экспертам, затем на Экспертные советы, иногда посещаемые начальниками. Любые попытки нарушить эту последовательность обречены на неудачу: заявка, поданная, например, на имя СБН, либо выбрасывается им в мусорную корзину, либо отправляется первичным экспертам. Исключение составляют лишь ситуации, когда заявки поступают от еще больших начальников в других структурах.

Из такой траектории движения заявки вытекает довольно парадоксальное правило, звучащее как выражение универсального для всей социальной материи «принципа середины»: друзей и родственников лучше иметь не на высших, а на средних уровнях грантовой пирамиды (грантомиды). То есть на уровне Экспертных Советов, поскольку большие начальники обычно остаются в стороне от самого главного распределительного процесса. Что же касается первичных экспертов, то их просто достаточно знать, чтобы в нужный момент найти общих знакомых.

Профессиональный и демографический состав грантократии тоже вписывается в определенные закономерности, хотя и несколько варьирует в зависимости от особенностей фонда, научных дисциплин, которые он опекает, и той страны, в которой находится. В руководстве любого научного фонда обязательно есть несколько женщин (без них мужчинам скучно работать), представителей дисциплинарных (например, культурологи) и национальных (примеры не нужны) меньшинств, которые в некоторых фондах разрастаются до размеров большинств. И непременно есть хотя бы один эмигрант, эмигрировавший из нашей страны лет двадцать назад или вообще никогда в ней не живший, но считающийся за рубежом специалистом по российской науке и заодно по загадочной русской душе. Ведь за рубежом рассуждают так: «Кто же поймет этих русских, если не русский? Но русским, живущим в России, доверять нельзя». Поэтому предпочтение отдается эмигрантам. Что же касается представителей различных наук, то помимо политологов в зарубежных научных фондах часто преобладают представители нетрадиционных дисциплин, например, экологи. Это делает шансы заявки на изучение популяции летучих мышей в Киргизии большими, чем заявки на изучении популяции русских в России.