Психологи тоже шутят

Подвести его может только собственное честолюбие. Дело в том, что и полу-эмигранты и особенно полные эмигранты подверженыизвестной болезни, которую психиатры называют «синдром Александра Первого». Они любят въезжать в родные НИИ на белом коне, с видом победителей, которые одержали историческую победу, урвав что-либо «за бугром». Их легко понять: они столько сил и времени тратят на то, чтобы там закрепиться, что, закрепившись, в праве рассчитывать на восхищение бывших соотечественников. И при этом совершают большую политическую и психологическую ошибку. Все ученые, как уже неодконократно отмечалось, делятся на «местников» и «космополитов». «Космополиты» сами мечтают оказаться за рубежом, но испытывают к своим более удачливым коллегам не восхищение, а совсем иные чувства, обычно думая: «гений-то я, а повезло этому Пройдохину». «Местники» же либо вообще не понимают, чем именно гордится уехавший, либо относятся к нему с патриотическим презрением. К тому же оба типа ученых склонны рассматривать постоянную работу за рубежом как привилегию, которую надо заслужить. И если Пройдохин не снискал лавров здесь, то его успех там, к тому же сильно им приукрашенный, воспринимается как незаслуженный выигрыш в лотерею.

Раздраженные коллеги, скорее всего, прямо не выразят своего раздражения. Более того, они почтительно отсалютуют въехавшему на белом коне, но на первой же аттестации попытаются выбить его из седла. И, возвратившись из очередного длительного вояжа, он может обнаружить, что уволен по сокращению штатов. Стремление служить пробкой в бутылке, слишком большой и явно небескорыстный интерес к идеям своих российских коллег, нежелание знакомить их с зарубежными учеными и т. п., т. е. все то, что составляет основу успешного существования УЧ, тоже не нравится этим коллегам, особенно понимающим смысл подобного поведения. В результате ученый-челнок всегда находится в непростом положении то Хлестакова, который рискует быть изобличенным и с позором выдворенным из благочестивой компании, в которую он попал обманом, то купца, который, обманывая доверчивых аборигенов, рискует быть ими съеденным.

Но настоящего «космополита» все эти трудности не остановят и не отвратят от эмигрантских намерений. Во-первых, они с лихвой перекрываются преимуществами челночного образа жизни как климатическими, так и прагматическими, и, если бы было по-другому, он не стал бы столь распространенным. Во-вторых, он романтичен и переполнен такой же романтикой, какой был наполнен образ жизни наших первых купцов, менявших сибирскую пушнину на изделия венецианских мастеров. Кроме того, эмигрант это тип личности, а не просто человек, переехавший из одной страны в другую. Ген эмигрантности передается ему от родителей, с момента рождения он обречен эмигрировать и непременно сделает это, если ему не помешает какой-нибудь железный занавес. Вопрос только, когда именно и при каких обстоятельствах, который, впрочем, принципиального значения не имеет. А тот самый «триггер» конфликт с женой, с начальником или с коллегами, который должен сработать, чтобы потенциальный эмигрант уехал, часто им же и создается: дабы сжечь мосты и подтолкнуть себя к достижению заветной цели. И поэтому, как давно известно, эмигранты очень конфликтны, а предшественники наших нынешних эмигрантов диссиденты постоянно ссорились не только с государством, но и со всеми, с кем можно было поссориться, в том числе и друг с другом.

6. Лекарства от утечки мозгов

Все сказанное, демонстрирующее, что ученый-эмигрант это особый тип личности, характеризующийся такими личностными чертами, как повышенная конфликтность, синдром Александра Первого и т. д., вместе с тем не позволяет однозначно квалифицировать эмиграционное поведение. Одни исследователи считают, что оно вид невротической патологии, другие что это атавизм, оставшийся нам от наших предков, напоминающий и поведение перелетных птиц, и традиции степных кочевников, третьи что оно, наоборот, представляет собой новый и прогрессивный вид поведения, который благодаря прозрачности границ и самолетам со временем освоит все человечество. Считающие же, что эмиграция это болезнь, в подтверждение своей позиции обычно указывают на то, что к ней склонны не все популяции, а лишь некоторые, а периоды ее обострения совпадают с другими патологическими явлениями в обществе, такими, как криминализация всей общественной жизни, резкое возрастание количества самоубийств и др.