Психологическая безопасность в мегаполисе

Критерий «свой/чужой» является принципиальным для прогнозирования помогающего поведения. Другое дело, что универсальных списков «своих/чужих», которыми можно было бы руководствоваться в практической деятельности психологам, нет и, в принципе не может быть, поскольку эти определения существенно зависят от культурно-исторических традиций определенных стран, народов, социальных сообществ и коммун и являются динамическими, т. е. подверженными влиянию времени.

Рис. 3. Диаграмма, показывающая распределение ответов на вопрос: «Приходилось ли вам сталкиваться со случаями насилия?»

В настоящее время отсутствует сопоставимая и достоверная база данных по затронутому вопросу для Москвы. В этом смысле данные нашего исследования являются «пионерскими».

В ходе исследования применялся тест «Семантический дифференциал» (СД), который показал, что понятие «насилие» ассоциируется у москвичей в первую очередь с агрессором, а не с жертвой. Это может говорить о том, что агрессия воспринимается в качестве внешнего фактора, который не был спровоцирован «жертвой».

Результаты представлены на рисунке 4 (наиболее тесные связи отображены сплошными линиями, опосредованные – пунктирными).

Настораживает то, что опрошенные относят к безусловным агрессорам полицейских и чиновников.

Эти категории близки не только к понятию «насилие», но и к понятию «агрессор». Связь их с понятием «агрессор» более близкая, чем с понятием «жертва».

Рис. 4. Связи между агрессором и жертвой, оцененные посредством СД-теста

Безусловные жертвы – в первую очередь, обычные люди. Это покупатели, соседи, а также те, чья дееспособность ущемлена (инвалиды, пациенты).

Интересно «местоположение» гастарбайтеров и продавцов. Эти социальные роли в представлениях опрошенных очень тесно связаны с обоими понятиями – «жертва» и «насилие». Амбивалентность оценки вполне объяснима: с одной стороны, они являются порождением рыночной экономики и, как и все остальные, находятся под прицелом «безусловных агрессоров». С другой стороны, «безусловные жертвы» сторонятся их.

Таким образом, в целом исследование показало, что окружающая среда воспринимается москвичами как опасная и агрессивная.

В этих условиях, конечно, роль развития помогающего поведения в Москве трудно переоценить. Однако следует отметить, что в подобной социально-психологической среде спонтанно помогающее поведение развиться не может. Для этого необходимы серьезные усилия со стороны государственных и общественных институтов, сосредоточенные в первую очередь на исследовательской деятельности, которая сможет насытить фактами модель помогающего поведения. И уже на этой основе нужно осуществлять построение коммуникации с москвичами, акцент в которой должен ставиться на информировании о способах помогающего поведения в зависимости от той или иной ситуации. В связи с этим перед практической психологией сегодня стоят задачи по обеспечению условий создания большей психологической безопасности для человека, обращающегося за помощью. Первое место среди этих задач занимают следующие:

1. Используя различные методы (профилактические, просветительские, консультационные), способствовать развитию функциональных семейных систем, позволяющих человеку чувствовать свою компетентность, эффективность в решении проблем, в преодолении трудностей, в умении пользоваться помощью и полагаться на близких.

2. Способствовать овладению человеком эффективными навыками и стратегиями совладания.

3. Развивать и расширять практику применения психологических методов и технологий оказания помощи людям, оказавшимся в чрезвычайных, опасных, сложных жизненных ситуациях.

4. Способствовать созданию для человека поддерживающей социальной среды.

А. В. Юревич Нравственное состояние современного российского общества как угроза психологической безопасности личности