Психологическая война

После того как на второй специальной сессии ООН по разоружению было сообщено, что Советское государство берет на себя торжественное обязательство не применять ядерное оружие первым, официальный Вашингтон словно поперхнулся. День-другой не было никакой вразумительной реакции. Но затем, отказавшись поддержать это советское решение, от которого зависят судьбы человечества, ЮСИА и ЦРУ вытащили на свет ряд барражных операций, заготовленных впрок. Одна из них спекулировала на том, что СССР «расширил масштабы ракетных испытаний», другая — на «новых фактах применения Советами и Вьетнамом химического оружия в Юго-Восточной Азии» и т. д. Чем важнее событие, которое нельзя замолчать, тем активнее, многоплановое ведутся барражные операции, увлекая сознание неискушенных людей в область иллюзорного, второстепенного, надуманного, несущественного.

В психологической войне империалисты нередко прибегают и к запугиванию, своеобразному духовному террору, с тем чтобы подавить у противника волю к сопротивлению, борьбе, достижению цели. К методу запугивания широко прибегали гитлеровцы. Миллионы расстрелянных, сожженных, замученных, повешенных советских граждан — это не только геноцид, это и способ, при помощи которого фашисты надеялись духовно подавить остальное население и превратить его в послушных рабов. Империалистические агрессоры с целью запугивания стремятся в ходе войны разрушать города, уничтожая при этом тысячи людей. Бессмысленные с военной точки зрения разрушения Ленинграда, Минска, Роттердама, Хиросимы, Суэца, Ханоя, Бейрута преследовали и психологические цели — духовное подавление людей. Такие акты, как уничтожение населенных пунктов со всем населением (Хатынь, Орадур, Лидице, Сонгми), — это не просто акты беспримерной жестокости, но и способ запугивания населения, варварское подавление духа, психологический террор сознания.

В мирных условиях метод запугивания также применяется, правда, в иной форме. Систематические нашептывания в эфир о грядущих ужасах, апокалипсические фильмы и книги, устные мрачные пророчества могут порождать у слушателей, читателей, зрителей глубокий пессимизм, чувство обреченности и иррационального страха перед будущим. Такими людьми легче манипулировать, проще управлять, вдалбливать определенные стереотипы политического мышления. Запуганный человек, поддаваясь воздействию «устрашающей» информации, психозу угнетающих фактов, становится беспомощным, индифферентным. Страх парализует не только волю, но и мысль, чувства, понимание подлинной реальности. Именно поэтому аппарат психологической войны стремится деморализовать людей кликушеством, мрачными пророчествами и прогнозами будущего.

Для долгосрочного запугивания не ограничиваются репортажами о «приготовлениях Кремля», перепечаткой из фальшивок ЦРУ «сведений» о «новых советских ракетах, нацеленных на западные города», сообщений «разведфактов» о «таинственных лабораториях» в Сибири, где «изобретается биологическое оружие». В психологической войне используются художественная литература, кинематограф, исторические исследовательские центры, «некие данные» из «особо важных источников». Каждой такой поделке страха предшествует реклама. Например, в 1981 г. на Западе появился роман Фредерика Форсайта «Дьявольская альтернатива». Типичный боевик, в духе американских комиксов, был охарактеризован буржуазной печатью как «откровение грядущих событий», как «глубокое пророчество возможного». Книга была быстро экранизирована, переиздана во многих капиталистических странах, получила премии и призы. О чем в ней идет речь?

Сюжет построен на некоем «плане „Борис“», родившемся в Москве. Этот план вероломного нападения на Запад автор назвал по имени «великого русского полководца Бориса Годунова». Конечно, этот план, по автору, предусматривает танковый прорыв через Эльбу и захват Западной Европы за считанные дни. Затем «по столицам свободного мира будут ходить толпы солдат с красными звездами на ватных шапках». Пусть обыватель пребывает в испуге, перманентном страхе. Сначала надо запугать свое население, а затем молодчики из ЮСИА и ЦРУ сделают то же самое и с людьми из Восточной Европы, рассуждают профессионалы психологической войны. Художественный бред выдан за литературное произведение, состряпанное явно в угоду мастерам психологической войны.