Психологическая защита

Вторая часть высказывания Климента удивительно перекликается с афоризмом едва ли не самого глубокого классика этой темы Кьеркегора: "ирония как отрицательность есть не истина, а путь" [Цит. по: 61, 1972, с.103–104]. Для психолога такое определение иронии указывает на то, что главная функция иронии не содержание, а оценка содержания. При этом оценка уничтожающая, принижающая содержание, относительно которого происходит ирония. Можно сослаться на Томаса Манна, что "ирония — главный фермент переваривания действительности". Было бы что переваривать. Ирония не создает истину, истина всегда позитивное знание; знание, которое должно задержаТься, знание, на котором нужно остановиться. Ирония — это всегда отрицание, неукорененность ни в одной позиции.

Едва ли не самый глубокий представитель немецкого романтизма Новалис писал: "Совершенный человек должен одновременно жить и во многих местах и во многих людях. Он должен быть неизменно связан с широким кругом лиц и разнообразными событиями. Тогда только можно говорить об истинном, грандиозном духовном начале, которое делает человека подлинным гражданином мира и в каждое мгновенье его жизни возбуждает

J

его при помощи благодетельных ассоциаций, придает ему силы и светлое настроение благодаря осмысленной деятельности" [Цит. по: 32, с.77].

Одновременно жизнь "во многих местах и во многих людях" — это, как писал Ф.Шлегель, умение "настроиться по желанию философски или филологически, критически или поэтически, исторически или риторически, на античный или современный лад, совершенно произвольно, подобно тому, как настраивают инструмент, в любое время и на любой тон" [См.: 34, с.52], это умение возможно для обыденного сознания только в иронической игре, в ироническом дистанцировании от трагической задетости действительностью. Ирония — это всегда отрицание остановки, это нсу коре ценность ни в одной позиции. Иронизируя над одним предметом, который нас тлел, "достал", мы рикошетом задеваем его противоположность. У Р.Музиля: "Ироническое отношение к действительности означает, что в изображении клерикала задетым чувствует себя и большевик" [87, т. 3, с.720].

Иронизирующий — всегда философствующий. "Философия есть истинная родина иронии" [34, с.52]. Ирония привносит в рациональное, в жестко логическое охватывание жизни момент игры, момент несерьезного отношения к тому, что слишком серьезно задевает человека. Ирония — это "прекрасное в сфере логического" [34, с.52 |. Там, где я могу охватить действительность систематически, как железную логику, расписав, где причины, а где следствия, и там, где я погружен в действительность, не выделен из нее, там ирония не нужна. Иронический саботаж не нужен чистой рациональности и наивному поведению. Можно продолжить метафорическую интерпретацию иронии как пути: путь — это дорога, которая где-то начинается и где-то должна закончиться. Ирония — это, конечно же, выход, исход из начала, уже осуществленное начало. Ирония к предмету (началу, пункту А) есть свидетельство преодолеваемой зависимости от этого предмета. Предмет находился и еще находится в поле моего жизненного пространства, при этом он достаточно сильно структурирует это пространство. И в иронии я начинаю преодолевать эту зависимость от предмета. Ирония — это уже уход от зависимости, это уже некая ступень, некая степень свободы. Один берег покинут — это уже более спокойное, контролируемое отношение к тому, что я покидаю. Это уже не ругань, не прямая ин- венктива, не аффективная привязанность к предмету, человеку, но это все-таки еще непреодоленная связь, субъект иронии еще не самодостаточен, не автономен.

Т.Манн пишет, что ирония — это пафос середины. Она и модель, и "этика" [35, с.604]. На наш взгляд, в иронии путь начат, но середина еще не достигнута (все мысли еще об оставленном доме), вторая половина пути — это мысли о предстоящем, о другом береге. Ирония — это еще неоторванность от детства. Это уже не детство, но и не зрелость взрослого.

Иронической середине еще далеко до той нулевой точки, которую выдающийся американский гештальтте- рапевт называл "творческим предстоянием", которое есть "пребывание в нейтральной точке континуума, в равновесии, но с осознанием — осведомленностью и заинтересованностью в развитии ситуации в обоих направлениях. Это — расположение к действию, без определения направления действия в ту или иную сторону" [44, с. 18]. Беспристрастное, заинтересованное внимание к противоположностям — это нахождение в нулевой точке — позволяет развить способность к собственной оценке, собственной позиции. Впрочем, это уже не ироническая позиция, не иронический саботаж.