Психологические исследования глобальных процессов: предпосылки, тенденции, перспективы

Осторожное отношение к процессам глобализац ии сопряжено и с возможными техногенными и экологическими проблемами, которые могут быть ими порождены и уже порождаются. У Бек, немецкий социолог, особую известность которому принесли работы по комплексному исследованию современной глобализации, обращает внимание человечества на возможность глобальных катастроф. Он отмечает, что технологические достижения влекут за собой глобальные проблемы и угрозы, и это формирует «глобальное общество риска» (Бек, 2001). Автор не далек от истины: в ряду глобальных угроз современности уже широко выделяются такие проблемы, как: истощение природных ресурсов, глобальные изменения климата (неизвестной этимологии), многочисленные природные и техногенные катастрофы, бесконечное загрязнение окружающей среды, не всегда подконтрольное распространение в мире оружия массового уничтожения, связанное с этим разрастание террористических угроз, бездумное преследование частных национальных и/или корпоративных интересов ограниченным кругом лиц и т. д. Таким образом, наличие глобальных угроз, необходимость всеобщего противодействия этим угрозам и понимание возможных последствий подобных катастроф для продолжения жизни на Земле – все это становится примечательной особенностью современного этапа мирового развития. А. Печчеи отмечает, что разнообразные и разноуровневые проблемы, связанные с глобализацией, «сцепились друг с другом… опутали всю планету, а число нерешенных проблем растет, и они становятся все запутаннее» (Печчеи, 1980, с. 7).

Есть и третья точка зрения на развитие глобальных процессов. Она сопряжена с эволюционной оценкой происходящего и носит относительно нейтральный характер. В качестве примера можно привести позицию В. А. Рюмина, рассматривающего глобализацию как исторический процесс, который начался в конце XV-начале XVI в. и связан с эпохой великих географических открытий. Этот процесс продолжился и в XVIII в. как порождение промышленной революции и проявление единого мирового пространства, созданного рынком и обменом. Конец же ХХ в., когда информационные технологии начали размывать территориальные границы и сократились расстояния между странами, является очередным, третьим этапом развития глобальных процессов (Рюмин, 2003).

Существуют и оригинальные оценки и трактовки современного развития глобальных процессов. Так, например, бывший сотрудник британских спецслужб Д. Колеман, автор книги «Комитет 300», утверждает, что вся власть в мире уже давно находится в руках тайного мирового (т. е. глобального) правительства и все человечество обслуживает его узкие интересы (Колеман, 2003).

Тем не менее, какие бы оценки, ожидания и прогнозы ни порождались глобальными процессами у современных исследователей (см., например: Россия в глобализирующемся мире…, 2007), все они согласны с тем, что современный мир переживает некий критический период перехода от эпохи «доглобальной» к эпохе «глобальной», определяющийся разными исследователями по-разному: «точка бифуркации», «точка невозврата», «переходный период», «эпоха неопределенности» и т. д.

Все исследователи согласны и с тем, что глобализация – это объективный и неизбежный процесс в истории человечества и нет таких сил (за исключением непредвиденных глобальных катастроф), которые могли бы остановить его. Он порожден не умом и волей тех или иных «глобализаторов» и протекает вне зависимости от желания и воли его противников или сторонников (Касюк, Манохин, Харичкин, 2016, с. 169).

Объективно возможны разные, в том числе и взаимоисключающие, варианты осуществления глобализации – как по ее целям, так и по конкретным путям и средствам их достижения.

Специалисты едины и в оценке глобализации не столько как сформировавшейся реальности, сколько динамично формирующейся, – открытой, многокомпонентной и многоуровневой системы, системообразующие факторы которой вырабатываются в самом процессе формирования глобального мира (Арсентьева, 2008).

Здесь сложно не согласиться с мнением, что разработка феномена глобализации обладает небольшой историей, если считать со времени постановки глобальных проблем, а сам термин имеет возраст менее двадцати лет. Поэтому пока объективно трудно ожидать наличия завершенной, целостной и системной научной картины данного явления (Барлыбаев, 2008).