Читаем Психологический аспект истории и перспектив нынешней глобальной цивилизации полностью

Ещё раз обратим внимание, что речь идёт о компактно проживающей общине, потребляющей преимущественно [81] продукцию общинного хозяйства, в которой все знают всех и общаются постоянно (может быть за изключением кратковременных отлучек некоторых общинников по тем или иным общинным надобностям хозяйственного или иного характера), а управление делами носит директивный персонально-адресный характер.

Прежде всего необходимо понять и признать, что:

Качество жизни общины и каждого общинника в компактно проживающей общине обусловлено качеством управления делами общинной в целом значимости.

По этой причине и руководимые общинники, и руководители общины были всегда заинтересованы в том, чтобы к руководству ею приходили наиболее способные к этому виду деятельности: не только знающие специфику всех общинных дел, но и умные, прозорливые [82], заботливые об общине и каждом общиннике люди. Если этот принцип нарушался, то падение качества управления, прежде всего хозяйственной деятельностью [83], наказывало одинаково всех: и руководимых, и руководителей. Тяжесть этого объективно неотвратимого наказания была обусловлена тяжестью управленческой ошибки - вплоть до полного вымирания.

Избежать наказания свершившее ошибку руководство не могло: частной собственности и институтов её охраны в общине не было (может быть за изключением одежды и орудий, приспособленных конкретно под того или иного человека); обособиться от общины, присвоив себе произведённую общиной продукцию, руководство тоже не могло - просто физически: компактное проживание и численный перевес общинников в такого рода конфликте предопределяли его исход; сбежать со всеми или большей частью общинных запасов продукции было невозможно да и безсмысленно в долговременной перспективе, поскольку денег, которые можно было бы украсть из общинного бюджета и перевести в зарубежные банки, - ещё не было. Психике общинников такое злоупотребление должностным положением было не свойственно: такова была культура того времени, выработанная и поддерживаемая житейской практикой в преемственности поколений.

Соответственно в компактно проживающей общине, где все знают всех, не было места и тирании той или иной личности [84], поскольку, стараясь избежать ошибок, руководство само заинтересовано в том, чтобы изучить, как принято говорить ныне, «общественное мнение», и подумать особо над нестандартными мнениями, поскольку, если стандартные мнение оказываются ошибочными или заведомо тупиковыми, и потому не позволяют решить проблему, то нестандартные могут оказаться эффективными.

С другой стороны, и руководимые общинники объективно были заинтересованы в безошибочности действий руководства и потому в меру своих возможностей подстраховывали руководство, оказывая руководителям разнородную поддержку, прежде всего - в аспекте освещения обстановки. При относительно низкой производительности труда - время дорого и для труда, и для отдыха, поэтому «базару» как способу “самоуправления” - пустопорожней говорильне о надуманном и неактуальном, принятию жизненно несостоятельных “управленческих” решений - в жизни общины места быть не могло, и соответственно должна была вырабатываться, как говорят ныне, этика делового и житейского общения руководимых и руководителей, экономившая время и тех, и других.

Семьи были, но они были частью общин. Было и многожёнство, являвшееся ответом общества на более высокие травматизм и смертность мужчин в работах за пределами границ поселений (охота на кабана или медведя, рыбная ловля с челна-однодревки - не самые безопасные занятия) и военных столкновений (о чём дальше): в интересах стабильного развития общины женщины не должны оставаться одинокими и безплодными.

Характер полного спектра трудовой деятельности, обеспечивавшей жизнь общины, и его разпределение по представителям обоих полов были таковы, что премудрая в русских сказках - Василиса, а не некий «Вася», и мама Василисы - Баба Яга. Дело в том, что та часть спектра работ, которая приходилась на долю женщин, протекала большей частью в пределах поселений и была однообразна по своему характеру, вследствие чего многое могло выполняться доброкачественно на основе сформированных привычек-автоматизмов. При ведении таких работ творческий мыслительный потенциал женщин оказывался высвобожденным и мог поддерживать два общественно значимых процесса:

· систематическое накопление, осмысление и переосмысление информации, приносимой в поселение разными людьми и выработкой понимания смысла жизни;

· матрично-эгрегориальной поддержкой деятельности мужчин за пределами поселения [85].

Последнему в женской составляющей спектра деятельности общинников способствовало также и то, что личностное развитие мальчиков и девочек на пути к человечному типу строя психики протекает по разному - оно идёт навстречу друг другу:

· девочки начинают с освоения интуиции и заканчивают овладением разумом;

· мальчики начинают с овладения разумом и заканчивают овладением интуицией;

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 великих литературных героев
100 великих литературных героев

Славный Гильгамеш и волшебница Медея, благородный Айвенго и двуликий Дориан Грей, легкомысленная Манон Леско и честолюбивый Жюльен Сорель, герой-защитник Тарас Бульба и «неопределенный» Чичиков, мудрый Сантьяго и славный солдат Василий Теркин… Литературные герои являются в наш мир, чтобы навечно поселиться в нем, творить и активно влиять на наши умы. Автор книги В.Н. Ерёмин рассуждает об основных идеях, которые принес в наш мир тот или иной литературный герой, как развивался его образ в общественном сознании и что он представляет собой в наши дни. Автор имеет свой, оригинальный взгляд на обсуждаемую тему, часто противоположный мнению, принятому в традиционном литературоведении.

Виктор Николаевич Еремин

История / Литературоведение / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии