Психологический тренинг. Самоучитель работы с психологической группой

После окончания мединститута я начал работать психотерапевтом и сразу столкнулся с проблемой: как найти время для подростков с заиканием, которых набралось уже человек десять? Попробовал объединить их в группу для занятий аутогенной тренировкой. Действительно, получилась экономия времени. Кроме того, появилась возможность тренировать в группе публичную речь: в начале занятия ребята делились, как проходят у них самостоятельные занятия дома, как они применяют навыки аутотренинга в школе и на улице. В конце занятия все вместе придумывали домашние задания для закрепления нового упражнения аутотренинга «в полевых условиях».

Через пару месяцев я заметил, что жду группу (она собиралась один раз в неделю) с нетерпением. Можно полтора часа поиграть, что-то придумать, ощутить себя как бы в семье, которую вместе с другими создаешь, следя, чтобы всем было удобно. Вспоминаю сейчас этих парней и девушек с теплым чувством и благодарен им за то, что они были моими первыми учителями.

Несколько лет спустя мне довелось руководить реабилитационной программой в психиатрической больнице. Днем мои пациенты работали в лечебно-трудовых мастерских, а на ночь могли остаться в полустационаре со свободным выходом. Диагнозы у них были самые разные, но проблема одна: им трудно было приспособиться к обычной жизни. У большинства не было семьи, и, когда наступил Новый год, им пришлось провести его в больнице. Представьте себе радость пациентов полустационара, когда к ним в гости пришли пациенты детского отделения с новогодним концертом! На 8 Марта мужчины вручили дамам свои поделки из отходов производства и развлекли небольшим выступлением.

Завод, где наши пациенты работали в тарном цеху, подарил нам теннисный стол. Швейная фабрика, где у нас был перчаточный цех, – волейбольную сетку. По просьбе пациентов ночного стационара было решено сдвинуть на более позднее время прием вечерних таблеток, чтобы все могли досмотреть телефильм. На другой день вместо послеобеденного тихого часа мы проводили обсуждение некоторых фильмов, примеряя их сюжеты к собственной жизни. Создалась группа арт-терапии.

Войдя во вкус, пациенты попросили меня организовать им культпоход. Мы поехали в Москву на концерт цыганского ансамбля во Дворец культуры. Затем был «Дон Кихот» в Кремлевском дворце съездов. Пациенты были разбиты на пятерки, каждую возглавлял старший – пациент или медработник. Ей-богу, отличить «больных» от здоровых в зале не смог бы самый тонкий диагност. Радостно и немного грустно было через 2–3 года провожать тех, кто сумел найти работу, новых друзей, создать семью.

Этот опыт терапевтического сообщества и групповой арт-терапии вскоре пригодился мне при организации отделения пограничных состояний. Я проводил с пациентами занятия аутотренингом, и через какое-то время акцент на занятиях начал перемещаться с состояния участников на ситуации, некоторые члены группы «показывали» их в лицах, и естественно было предложить им разыграть эти ситуации по ролям. Так аутотренинг перерос в ролевой тренинг, а симптоматическая ориентация пациентов изменилась на проблемную.

Затем был наркологический полустационар при Московском авиационном заводе. Рабочий день в цеху заканчивался коллективной беседой с общим чаепитием и разговорами «за жизнь». Мы анонимно обсуждали архивные истории болезни, самые типичные и понятные. Читали статьи и рассказы, смотрели и обсуждали фильмы, затрагивающие тему пьянства. Разыгрывали проблемные ситуации: встречу с бывшими собутыльниками, корпоративную вечеринку, выезд на природу, семейное застолье.

Жена новичка рассказывала о его пьянстве, он делился своими переживаниями, затем все обсуждали его исповедь. Опрашивали пациента, у которого возник рецидив. После выписки бывшие пациенты приходили навестить друзей, рассказывали о преимуществах трезвой жизни, поддерживали новичков.

Потом был Речевой центр, где я работал в команде с психологами и логопедами. Пациенты лечились от невроза речи, а я учился у психологов методам коммуникативного тренинга и невербальным методам групповой терапии: пантомиме, психорисунку. Вместе с пациентами мы придумывали все новые функциональные тренировки, занимались тренингом уверенности и эмпатии – чуткости к состоянию и реакциям собеседника.

С помощью ролевых игра моделировались ситуации общения в семье, в школе, с авторитетными лицами. Пациенты выступали в роли родителя, учителя, репетировали ответ у доски, звонили по случайным номерам телефона. «Запас прочности» вырабатывался с помощью различных помех: учащенного дыхания, перебивания, передразнивания, насмешек и т. п. Выпуск очередной группы сопровождался концертом, в котором участвовали и пациенты, перестававшие к этому времени заикаться, и команда специалистов.