Психологическое консультирование. Справочник практического психолога

Одним из последствий гипервозбуждения является генерализация ожидаемой угрозы. Субъективно мир становится для травмированных пациентов небезопасным местом: безобидные звуки провоцируют реакцию тревоги, обычные явления воспринимаются как предвестники опасности. Как известно, с точки зрения адаптации возбуждение вегетативной нервной системы служит очень важной функцией мобилизации внимания и ресурсов организма в потенциально значимой ситуации. Однако у тех людей, которые постоянно находятся в состоянии гипервозбуждения, эта функция в значительной степени утрачивается: легкость, с которой у них запускаются соматические нервные реакции, делает для них невозможным положиться на свои телесные реакции – систему эффективного раннего оповещения о надвигающейся угрозе. Физические ощущения теряют функцию сигналов эмоциональных состояний и, как следствие, уже не могут служить в качестве ориентиров при какой-либо активности или деятельности. Таким образом, подобно нейтральным стимулам окружающей среды, нормальные физиологические ощущения могут быть наделены новым угрожающим смыслом. Собственная физиологическая активность становится источником страха индивида.

У лиц, подвергшихся воздействию травматического стресса, теряется способность гибкого реагирования на изменяющиеся требования окружающей среды, что может проявляться в трудностях в учебной деятельности и серьезно нарушить способность к усвоению новой информации.

Несмотря на свою болезненность, симптомы могут вносить позитивные изменения в область социальных ролей индивида. Известен случай, когда человек, страдавший от навязчивых воспоминаний войны, стал президентом США. Этот человек – Джон Кеннеди. Некоторые люди, как и он, также имеют положительную адаптацию к травме, используя опыт ее переживания как источник мотивации к личностному развитию и росту. Для других работа, участие в профессиональной деятельности становятся методом разрушения и средством ухода от травматических событий прошлого. Хотя карьеры таких людей могут быть очень успешными, этот успех часто достигается за счет разрушения семьи или межличностных связей. Эти люди становятся психологическими калеками из-за навязчивости прошлого и своей неспособности концентрироваться на настоящем. Например, выжившие жертвы концентрационных лагерей, по данным обследования, имели менее стабильный трудовой стаж, чем контрольная группа, с более частыми сменами работы, места жительства и рода занятий. Четверть из них переходила на менее квалифицированную и менее оплачиваемую работу, в контрольной группе таких людей было 4 процента.

Насилие потрясает базисные убеждения индивида относительно его «самости» как неуязвимой и имеющей ценность как таковой, а также относительно мира как безопасного и справедливого. После акта насилия взгляды жертвы на себя и на окружающий мир драматически меняются и уже никогда не остаются прежними: воззрения теперь должны быть изменены, чтобы появилась возможность интегрировать травматический опыт прошлого.

Многие травмированные индивиды, особенно дети, перенесшие травму, склонны обвинять самих себя в случившемся с ними. Взятие ответственности на себя позволяет чувства беспомощности и уязвимости компенсировать иллюзией потенциального контроля. Установлено, что жертвы сексуального насилия, обвиняющие в случившемся себя, имеют лучший прогноз, чем те, кто не принимает на себя ложной ответственности, ибо это позволяет их локусу контроля оставаться интернальным (внутренним, с принятием всей полноты ответственности на себя) и избежать чувства беспомощности.

Компульсивное повторное переживание травматических событий – поведенческий паттерн, который часто наблюдается у людей, перенесших психическую травму. Проявляется он в неосознанном стремлении индивида к участию в ситуациях, сходных с начальным травматическим событием в целом или каким-то его аспектом. Например, ветераны войн впоследствии становятся наемниками или служат в милиции. Женщины, подвергшиеся насилию, вступают в болезненные для них отношения с мужчинами, которые с ними плохо обращаются. Перенесшие в детстве ситуацию сексуального соблазнения, повзрослев, занимаются проституцией. Понимание этого парадоксального феномена может помочь прояснить некоторые аспекты девиантного поведения в социальной и интерперсональной сферах. Субъект, демонстрирующий подобные паттерны поведения повторного переживания травмы, может при этом выступать как в роли жертвы, так и в роли агрессора.

Повторное психологическое «отыгрывание» травмы является одной из основных причин распространения насилия в обществе. Многочисленные исследования, проведенные в США, показали, что большинство преступников, совершивших серьезные преступления, в детстве пережили ситуацию физического или сексуального насилия. В литературе описывается феномен «ревиктимизации», когда травмированные индивиды вновь и вновь попадают в ситуации, где оказываются жертвами.