Отказ от предъявления консультантом собственной жизненной философии должен уберечь специалиста от стремления занять определенную позицию по моральным и ценностным аспектам ситуации клиента. Однако, с другой стороны, такая нейтральность позволяет клиенту предположить, что консультант не имеет своего отношения или что он полностью поддерживает и разделяет позицию клиента. Многие клиенты за ситуативными проблемами скрывают борьбу со своими ценностями, оказавшись неспособными узнать, во что же они верят на самом деле, и действовать в соответствии с этими убеждениями – замечают Джордж и Кристиани [115] .
Поэтому положение консультанта выглядит крайне влиятельным, в котором уважение и признание за клиентом права придерживаться собственной системы ценностей должны стать самостоятельной ценностью работы.
Утверждение наличия собственной системы ценностей является принципиальным как для клиента, так и для консультанта. Ключевым здесь выступает слово «собственная», поскольку затрагивание этой сферы вызывает необходимость осознания авторства и степени принятия утверждаемых на сознательном уровне ценностей. Ясная ценностная позиция консультанта не означает стремления к нравоучениям. С другой стороны, категоричная нейтральность означает чрезмерную заботу консультанта о защите процесса консультирования от своих ценностей, замечает Р. Кочюнас, в ущерб собственной аутентичности и искренности [116] .
Многие психотерапевты говорят о выработке третьей позиции. Вербально или невербально, но их ценности будут влиять на ход работы. Если невозможно исключить мировоззренческие элементы из ситуации консультирования, и они будут присутствовать, то необходимо их осознание и управление их проявлением.
Особое значение поднимаемые вопросы приобретают в контексте мультикультурального консультирования. С. Глэддинг относит к этой области консультирование клиентов другого этноса, религии, культуры; пожилых людей; людей другого пола; представителей сексуальных меньшинств; духовно страдающих [117] .
Представителям этих групп, растущих по численности, пока еще недостаточно внимания уделяется в рамках обучающих программ по консультированию у нас в стране. Основные ограничения лежат не в области отсутствия соответствующих специальных методов и подходов, а как правило, в нежелании консультантов работать с особыми клиентами. На первый план здесь выступают различия в мировоззрении и культурно-социальные отличия. Представители других этносов, религий, возраста являются носителями ценностных убеждений, которые с трудом понимаются и не могут быть разделены большинством консультантов.
Коттлер и Браун рассматривают вопрос различия индивидуальных ценностей в контексте культурной идентичности субъекта [118] .
Осознание себя частью какой-либо группы означает разделение с группой и общих ценностей и интересов. Культурная принадлежность обуславливает и связанные с группой предрассудки и предубеждения. Причем эти стереотипы присущи как членам группы (например, ВИЧ-инфицированным) в отношении себя и остальных людей, так и остальным людям по отношению к представителям данного меньшинства. Учет всех составляющих культурно-социальной принадлежности при работе с клиентами из разных социальных групп настолько же важен, как и труден. И хотя развитие позитивной идентичности невозможно без осуществления принадлежности к определенной группе, все чаще понимают, что такая культурная принадлежность относительна.
Однако именно морально-нравственные различия и несовпадения отталкивают специалистов, которые не желают работать с теми, чьи ценности столь явно отличны и, вероятно, подвергаются внутренней критике. Таким образом, этот факт свидетельствует, что, невзирая на свои заявления, консультанты стремятся разделять ценностные приоритеты со своими клиентами или скрадывать существующие между ними различия. Причем наиболее значимыми оказываются наименее системообразующие ценности: возраста, пола, культуры. В крайнем выражении эта позиция приобретает форму морального притеснения:
Но, тем не менее: