Психологическое консультирование в культурном и духовном контексте клиента

Исследования case study не позволяют делать статистические обобщения, однако они дают возможность работать с универсальными теоретическими знаниями. Так, Р. Стейк (STAKE, 2005) на материале исследования случаев выделил «естественные (naturalistic) обобщения», которые основаны на личном опыте человека, выводятся из его имплицитных знаний о мире и приводят к формированию тех или иных экспектаций. Подробное описание случая дает читателю информацию для такого типа естественных ожиданий, которые он формирует, задействуя мышление по аналогии.

С. Квале, изучая историю психологии, пришел к выводу, что именно обобщенное знание является результатом анализа отдельных случаев. Здесь, на наш взгляд, уместно вспомнить и работу З. Фрейда над индивидуальными случаями как составляющими общих знаний по психологии личности и психопатологии. Если же психоанализ для кого-то выглядит неубедительным, можно вспомнить, что «…экспериментальное исследование запоминания и забывания бессмысленных слогов Г. Эббингауза – тоже было исследованием одного случая – его самого. Исследование когнитивного развития детей Ж. Пиаже начиналось с экспериментов с его собственными детьми. Против частого использования больших выборок и статистики в психологии возражали радикальный бихевиорист Б. Ф. Скиннер и сторонник естественнонаучной „галилеевской“ психологии К. Левин. По мнению К. Левина, именно изучение индивидуальных случаев способно приводить к „усмотрению“ сущностей (ЛЕВИН, 1990)»[2].

Наша задача не заключается в том, чтобы подорвать ценность теоретических обобщений. Скорее, наоборот: это напоминание о том, что теоретические обобщения – далеко не единственный источник научного познания. Известный историк и методолог науки Томас Кун утверждал, что дисциплина без значительного количества тщательно проведенных исследований случаев – это дисциплина без систематического производства образцовых примеров, которая не может быть признана эффективной.

Преимущество case study заключается в том, что оно очень близко к реальной жизни и позволяет проверять предположения, практически взаимодействуя с феноменами. А реальность, как мы знаем, слишком настойчива, чтобы от нее можно было легко уклониться.

В зависимости от цели научной деятельности ученый может планировать различные типы анализа case study: иллюстративные случаи, поисковые (пилотажные) исследования, индуктивно-аналитические описательные и теоретические исследования, гипотетико-дедуктивные исследования случая.

«Для исследований случаев удобную схему предлагает Роберт Йин (YIN, 2003). Он выделяет пять основных компонентов исследовательского „дизайна“, ориентация на которые, на наш взгляд, может помочь исследователю планировать и иные, отличные от case study, типы исследовательской работы: 1) исследовательские вопросы; 2) предположения и гипотезы (если они есть), 3) единицы анализа (феномен, его конкретные стороны и аспекты), 4) формы логической связи данных с исследовательскими вопросами и предположениями, 5) критерии интерпретации результатов. Кроме того, в дополнение к этим пятибазовым компонентам, Р. Йин подчеркивает важность прояснения теоретической перспективы исследователя, определения целей исследования, обоснования стратегий отбора случаев и выбора методов и методик сбора данных, а также продумывания общей композиции итогового отчета»[3].

Анализ множества научных источников позволяет сделать исчерпывающий вывод: обобщения, полученные на основании изучения отдельных случаев, совершенно корректны. Более того, анализ индивидуальных случаев наряду с обобщающим форматом исследований вносит свой неоценимый вклад в развитие научного знания.

Выдающийся психолог Л. С. Выготский отмечал разрыв между двумя психологиями – «объясняющей» и «понимающей». И сегодня в профессиональном сообществе звучат различные мнения по поводу преодоления разорванности психологии и построения «единой» науки. И есть предположение о том, что эта разорванность своими корнями уходит в противостояние «аристотелевской» и «галилеевской» традиций. Первая методология тяготеет к описанию случаев, и было бы неправильно считать, что ее не интересуют обобщения, а вторая – к поиску общих закономерностей. Основная задача «аристотелевских» исследований – «не зафиксировать абстрактные регулярности, но сделать возможным плотное описание, обобщать не от одного случая к другому (across cases), но в рамках отдельных случаев (within cases)… сделать обобщенные выводы из небольшого количества плотно описанных фактов» [G.GEERZ, CIT. BY: DESSLER, 2003, P.23][4].