Психологическое литературоведение

Представляется, что личность, проявляющая себя в творчестве, либо благодаря, либо вопреки своей душевной болезни стремится к сохранности психики, к преодолению распада личности и сознания. И фактором интеграции личности может выступать именно доминанта. Согласно Ухтомскому, каждое движение организма определяется характером взаимоотношения корковых и подкорковых центров, актуальными потребностями организма, а также историей жизни всего организма как целостной биологической системы: «Организм мыслится как некая единица, реагирующая целиком, как интегральное целое, – писал Ухтомский в статье „Доминанта как фактор поведения“. – Это уже не агрегат более или менее случайно связавшихся в пачку рефлекторных дуг, а это – единица, способная на текущие раздражители действовать целиком». Мозг рассматривался ученым как орган предупредительного восприятия, предвкушения и проектирования среды.

Ухтомский полагал, что доминанта не просто представляет собой очаг возбуждения, а является организующим принципом поведения. «Всякий раз, когда имеется налицо симптомокомплекс доминанты, имеется и предопределенный ею вектор поведения». Доминанта определяет не только поведение, но и характер восприятия мира. От доминанты, писал исследователь, зависит «общий колорит, под которым рисуются нам мир и люди». При этом доминанта, влияя на характер восприятия мира, в свою очередь имеет тенденцию отбирать в нем преимущественно такое познавательное содержание, которое способствовало бы ее подкреплению. «Человеческая индивидуальность склонна впадать в весьма опасный круг: по своему поведению и своим доминантам строить себе абстрактную теорию, чтобы оправдать и подкрепить ею свои же доминанты и свое поведение».

Иными словами, и поведение, и ход мыслей человека (его соображения, убеждения, доводы) оказываются в зависимости от некоторого интегрального состояния всего его организма (в широком смысле этого слова). Воздействуя на образное и познавательное содержание психической жизни, отбирая и интегрируя его, доминанта, будучи независимым от рефлексии поведенческим актом, «вылавливает» в этом содержании те компоненты, которые способствуют укреплению уверенности субъекта в ее преимуществах перед другими доминантами.

При анализе поведения человека говорится о доминанте физиологического и психологического (в том числе поведенческого) характера. А поскольку речевая деятельность человека – это одно из проявлений его сущности, представляется оправданным говорить и о доминанте речевого поведения и доминанте текстовой деятельности.

Само по себе приложение понятия доминанты к анализу художественного текста не ново. Оно используется в работах по эстетике и литературоведению В. В. Виноградова, Р. Якобсона, Г. Г. Шпета, Вл. Соловьева, Б. Эйхенбаума, Ю. Н. Тынянова, Г. А. Гуковского, М. М. Бахтина, А. А. Потебни, Я. Мукаржовского, А. Белого, М. Риффатера и многих других. Ограничимся упоминанием о том, что доминанта текста может быть выделена по разным основаниям – по идеологическому, образно-композиционному, жанровому, языковому и др.

Важной составляющей доминанты является ее эмоция, оценка: «В сверхзадаче <автора. – В.Б.> наряду с познавательным <присутствует. – В.Б.> эмоциональный компонент» (Симонов, 1980, с. 42). Именно в силу того, что художественный текст является образным отражением реальности и, следовательно, несет эмоционально-смысловую нагрузку, то применительно к нему целесообразно говорить не просто о доминанте, а об эмоционально-смысловой доминанте художественного текста. Определим эмоционально-смысловую доминанту как систему когнитивных и эмотивных эталонов, характерных для определенного типа личности и служащих психической основой метафоризации и вербализации картины мира в тексте.

В художественном тексте, который мы относим к определенному типу, существует гомогенность лексического плана, однородность семантического пространства, которое мы определим словами В. Ф. Петренко как «операциональные модели категориальной структуры индивидуального опыта» (Петренко, 2002, с. 94).

В целом же речь идет об эмоционально-смысловой направленности текста, о попытке понять через стиль текста стиль личности автора.

Мы полностью согласны с Ухтомским, который писал, что «…наши доминанты стоят между нами и реальностью. Общий колорит, под которым рисуются нам мир и люди, в чрезвычайной степени определяется тем, каковы наши доминанты и каковы мы сами» (Ухтомский, 1966, с. 90).

Будет логичным признать, что сказанное относится и к писателям. Именно общепсихологические закономерности восприятия и интерпретации мира позволяют рассматривать художественные тексты как проявление типологических черт личности в целом. И если соглашаться с Л. С. Выготским, определявшим психику как субъективное искажение действительности в пользу организма, то станет очевидной возможность соотнесения особенностей образной системы текста с особенностями внутреннего мира автора.