Психология

Роль ума при восприятии пространственных отношений. Хотя Беркли был неправ, утверждая, будто из одних зрительных впечатлений не может развиться восприятие расстояний, тем не менее он оказал большое влияние на психологию, показав, как бессвязны и несоизмеримы между собой по отношению протяженности различные первоначальные наши ощущения, и заставив нас увидеть в столь быстрых, непосредственных пространственных восприятиях почти всецело результат воспитания. Осязательное пространство — один мир, зрительное — другой. Эти два мира, в сущности, не имеют между собой никаких общих точек соприкосновения, и только благодаря ассоциации идей мы знаем, что данный объект зрения обладает в качестве объекта осязания такими-то и такими-то свойствами.

Лица, которые от рождения страдали катарактой и потому заменяли зрение осязанием, прозрев после операции, оказывались до смешного не способными называть верно предметы, впервые попадавшиеся им на глаза. Когда одному из таких пациентов показали после операции десятилитровую бутыль, держа ее на расстоянии фута от глаз, и спросили его, что это такое, он отвечал: «Весьма возможно, что это лошадь». Равным образом и об относительных расстояниях предметов от глаз подобные пациенты не имеют никаких точных понятий в моторных терминах. С практикой все неясности в зрительных впечатлениях быстро исчезают и новые для пациентов зрительные ощущения переводятся на привычный для них язык осязательных ощущений. Факты отнюдь не доказывают, что зрительные ощущения не протяженны: из этих фактов мы видим только, что необходимо обладать более тонким чувством аналогии сравнительно с большинством людей, чтобы суметь усмотреть в зрительных ощущениях те же внешние пространственные формы и отношения, которые первоначально были доставлены осязательными и моторными впечатлениями.

Заключение. Резюмируя сказанное, мы видим, что история возникновения пространственных восприятий станет для нас понятной, если мы, с одной стороны, примем за нечто первично данное ощущения с известной степенью прирожденной им протяженности, а с другой— допустим влияние обычных факторов различения, подбора и ассоциации при возникновении этих ощущений в нашем сознании. Изменчивый характер многих зрительных ощущений, благодаря которому то же ощущение может служить показателем столь различных размеров, величин и положений предметов, дал повод многим психологам утверждать, что пространственные отношения вовсе не могут быть результатом ощущений, но должны происходить от высшей духовной силы интуиции, синтеза и т. п. Но тот факт, что каждое непосредственно данное ощущение может в любое время стать знаком для другого мысленно воспроизводимого нами, достаточно объясняет все относящиеся сюда явления, и потому предполагать, что свойство протяженности создается из не протяженных элементов при помощи сверхчувственной силы ума, нет никакой надобности.

Глава XXII Мышление

Что такое мышление? Мы называем человека разумным животным, и представители традиционного интеллектуализма всегда с особенным упорством подчеркивали тот факт, что животные совершенно лишены разума. Тем не менее вовсе не так легко определить, что такое разум и чем отличается своеобразный умственный процесс, называемый мышлением, от ряда мыслей, который может вести к таким же результатам, как и мышление.

Большая часть умственных процессов, состоя из цепи образов, когда один вызывает другой, представляет нечто аналогичное самопроизвольной смене образов в грезах, какой, по-видимому, обладают высшие животные. Но и такой способ мышления ведет к разумным выводам, как теоретическим, так и практическим. Связь между терминами при таком процессе мысли выражается или в смежности, или в сходстве, и при соединении обоих родов этой связи наше мышление едва ли может быть очень бессвязным. Вообще говоря, при подобном непроизвольном мышлении термины, сочетающиеся между собой, представляют конкретные эмпирические образы, а не абстракции. Солнечный закат может вызвать в нас образ корабельной палубы, с которой мы видели его прошлым летом, спутников по путешествию, прибытие в порт и т. д., и тот же образ заката может навести «ас на мысль о солнечных мифах, о погребальных кострах Геркулеса и Гектора, о Гомере, о том, умел ли он писать, о греческой азбуке и т. д.