Психология

В нашей нравственной жизни трагическое обуслов-лено главным образом тем, что нормальная связь меж- ду осознанием истинного плана действия и его осуще- ствлением порвалась, и тем, что известные идеи никак не могут возбудить в нас живого стремления к их реа- лизации. Люди не так различаются между собой по складу чувств и мыслей, как по образу действия. Их идеалы, мотивы их действий далеко не так расходятся между собой, как это можно было бы подумать при раз- личии их судеб. Никто не чувствует так живо разницы между благородными и низкими путями в жизни, как разные горькие неудачники, мечтатели, составители не- осуществимых проектов, спившиеся с круга таланты и т. д., жизнь которых — одно сплошное противоречие ме-жду знанием и действием и которые при всех познани- ях бессильны исправить свой жалкий характер. Иные из них обладают чрезвычайно большими познаниями, в тонкости нравственного чувства они далеко превосхо- дят добропорядочность довольного судьбой буржуа, ко- торый так возмущается их недостойным поведением. И тем не менее это существа вечно недовольные, вечно жалующиеся на горькую участь. Они постоянно выска- зывают догадки, соображения, протестуют против чего- нибудь, вечно колеблются, никогда не принимают окон- чательных решений, обо всем рассуждают в минорном тоне, ограничиваясь выражением своих желаний и тре- бований; стряхнуть с себя апатию и бодро приняться за работу такие люди совершенно неспособны. Можно пред- положить, что в таких характерах, как Руссо и Ре- стиф, низменные импульсы к деятельности преобладали. Эти импульсы для подобных людей как будто исклю-чают всякую возможность более благородного склада жизни. Наряду с низменными импульсами у них в изобилии благородные мотивы к деятельности, но эти мотивы совершенно бессильны повлиять на их поведе- ние, как не влияют на быстро мчащийся поезд крики стоящего у дороги пешехода, который просит подсадить его. До конца жизни такие мотивы являются бал- ластом; и то чувство душевной пустоты, которое начинаешь испытывать, видя, как люди с благород- нейшими чертами характера совершают наихудшие поступки, это чувство—одно из самых тягостных, ка-

22*

339

кое может испытывать человек в нашем печальном мире.

Усилие сознается нами как некоторый первичный фактор. Теперь нам легко увидеть, когда в состав во-левого акта входит чувство усилия. Это бывает, когда мотивы более редкие, более идеального характера дол- жны одержать перевес над мотивами более привычно-го, импульсивного характера, когда нужно подавить по- рывистые стремления или преодолеть значительные пре-пятствия к действию. «Une ame bien пёе» — счастливое дитя, которому судьба покровительствует от самого рождения, щедро одарив его всякими благами,— редко прибегает в жизни к усилиям воли. Но герои постоянно ими пользуются. Нервные люди также часто нуждают- ся в усилиях воли. При всех этих условиях мы пред- ставляем себе произвольное усилие воли в виде актив- ного напряжения, сообщающего силу тем мотивам, ко-торые в конце концов одерживают верх. Когда на наше тело действуют внешние силы, мы говорим, что в ре- зультате получается движение по линии наибольшего давления или наименьшего сопротивления.

Любопытно, что, с обыденной точки зрения, усилие при волевом акте ведет к иному результату. Разумеет- ся, если мы условимся называть линией наименьшего сопротивления ту, по которой совершается конечное движение, то общий физический закон придется распро- странить и на область волевых актов. Но во всех слу- чаях, где напряжение воли велико и где одерживают верх редкие идеальные мотивы, нам кажется, будто действие совершается по линии наибольшего сопротив-ления и будто нам представлялась возможность в мо-мент совершения действия направить его по линии наи-меньшего сопротивления, но мы предпочли более труд- ный путь. Тот, кто удерживается от криков под ножом хирурга или кто выносит общественный позор во имя долга, думает, что в момент совершения действия он выполняет его по линии наибольшего сопротивления. Он говорит, что победил, преодолел известные соблазны и побуждения.

Лентяи же, подлецы и трусы не выражаются таким образом о своем поведении: лентяи не говорят, чго про- тиводействовали своему трудолюбию, пьяницы — что боролись с трезвостью, трусы —• что подавили в себе храбрость. Все вообще мотивы к действию можно раз- делить на два класса, из которых первый образует при*

Ш

•родные склонности, а второй — идеальные стремления;