Психология

«При реинтеграции,— говорит Годжсон,— постоянно совершаются два процесса: с одной стороны — распаде- ние, уничтожение, таяние, с другой — обновление, сози- дание, возникновение... Ни один объект представления

IfiS

163

II*

не остается долго перед сознанием в том же виде — ма- ло-помалу он бледнеет, распадается н становится туск- лым. Впрочем, части объекта, представляющие наиболь- ший интерес, при постепенном исчезновении данного объекта всего менее поддаются разрушению... Эта не- равномерность различных частей воспроизведенного представления, неравномерность, выражающаяся в от- носительно большей устойчивости интересного сравни- тельно с неинтересным, сохраняется некоторое время, пока данное представление не сменится другим».

Закон этот применим лишь там, где интерес равно- мерно распределен по всем частям воспроизведенного представления. Всего менее он наблюдается в умах с узкими и мелкими интересами, у тех людей, которые вследствие бедности и пошлости своей эстетической на- туры не могут возвыситься над мелочами личной жизни и окружающей среды.

Впрочем, большинство из нас одарено лучшей орга- низацией; непроизвольное течение мыслей большей ча- стью совершается у нас беспорядочно, постоянно при- нимая новые и новые направления интереса то в одной, то в другой части каждого сложного представления, воз- никающего в сознании. Например, мы часто подмечаем в себе в два следующих непосредственно друг за дру- гом момента мысли о предметах, отделенных друг от друга значительным промежутком пространства и вре- мени. Только после внимательного наблюдения за ходом наших мыслей мы можем здесь подметить, согласно за- кону Годжсона, вполне естественный переход от одного объекта мысли к другому. Например, теперь (1879 г.), глядя на стенные часы, я заметил, что думаю о недав- нем сенатском постановлении о бумажных деньгах. Вид часов напомнил мне о часовщике, который на днях ис- правлял в них бой. Часовщик напомнил мне о ювелир- ном магазине, где я его видел в последний раз; мага- зин этот — о запонках, которые я покупал там; запон- ки — о стоимости золотой монеты и о ее недавнем по- нижении; последнее — о стоимости бумаг, а это, есте- ственно, напомнило о том, как долго они будут нахо- диться в обращении, и о предложении Байярда по этому вопросу.

Каждый из этих образов представлял известный интерес. Нетрудно указать в данном случае те интере- сы, которые служили поворотными пунктами в тече- нии моей мысли. В часах на мгновение наиболее инте-

164

песным мне показался механизм боя, потому что пре- жде они били очень звучно, а теперь испортились, и их слабый звук вызывал во мне разочарование. Но прииных условиях часы могли бы напомнить о друге, кото- рый подарил их мне, и о тысяче других обстоятельств, связанных с часами. Ювелирный магазин напомнил о запонках, потому что они одни из всего остального то- вара там представляли для меня интерес собственности, Этот интерес к запонкам, их ценности мог мне напомнить о золоте как материале, из которого они сделаны и ко- торый составляет их главную ценность, и т. д. Если чи- татель, остановившись на каком-нибудь объекте своей мысли, задастся вопросом: «Каким путем дошел я до этой мысли?», то ему, наверное, удастся всегда восста- новить в памяти ряд представлений, непрерывно свя-'занных между собой сложной нитью в пунктах интере- са. Таков процесс ассоциации идей при самопроизволь-ном течении мыслей у людей средних способностей. Мы можем назвать этот процесс обычной или смешаннойассоциацией или неполным воспроизведением в памяти минувших явлений.

Какой элемент ассоциации должен выступать на первый план при неполном воспроизведении? Когда из- вестная часть в потоке нашей мысли благодаря инте- ресу сделалась настолько преобладающей, что стала способной образовывать собственные ассоциации, пред- определяющие характер дальнейшего течения мыслей, то сумеем ли мы определить, какую именно из ассо- циаций образует она, ибо таких ассоциаций может быть множество? Годжсон говорит по этому поводу: «Инте- ресные элементы в данном тускнеющем представлениимогут свободно комбинироваться с любым объектом и с любой частью объекта, с которыми им случалось ког- да-либо быть в комбинации. Любая из этих комбина- ций может возобновиться в нашем сознании: одна —должна непременно, но какая? На подобный вопрос мо- жет быть только один ответ: та, которая являлась пре- жде наиболее привычной. В нашем сознании сразу на- чинает формироваться новый объект, части его группи- руются около остатка прежнего представления; появля- ясь одна за другой, они начинают принимать прежнюю группировку, но едва начался этот процесс, как закон интереса вступает в действие и вмешивается в образо- вание новой комбинации, направляя внимание на ин- тересные элементы нового объекта в ущерб всем осталь-

165

ным, и тот же процесс повторяется опять с бесконечно разнообразными вариациями».