Психология большого города

Впрочем, у каждого человека есть в той или иной степени потребность в самоактуализации, то есть к личностному росту, к проявлению этого нашего «невидимки». Но есть и другой процесс, процесс самореализации. И если первое – самоактуализация – это процесс внутреннего развития, то самореализация – это процесс развития своих талантов, способностей, задатков. На самом деле эти процессы не увязаны жестко между собой, но они, как правило, взаимодополняют друг друга. И люди, которые претерпевают личностное развитие, как правило, все время пытаются что-то делать, что-то созидать, то есть самореализовываться. Поэтому в компании людей созидательных, создающих какой-либо продукт – материальный, интеллектуальный, какой угодно, – «наших» людей, как правило, оказывается больше.

Выделить же какие-то особые качества личности, готовой к индивидуальным отношениям, ее черты, некий формальный перечень опознавательных характеристик невозможно. «Академических» критериев нет. Но в целом это люди, которые жаднее живут. В них есть эта потребность – создавать, творить, быть полезным. У них больше любопытства к жизни – любопытства в очень хорошем смысле и качестве этого слова.

Так что у меня нет рецепта. Но я искренне верю, что таких людей много.

– Верите или уже проверили?

– Верю, что они не только в моей жизни встречаются. Что они живут и ходят рядом и что для встречи с ними в общем-то совершенно не обязательно быть доктором Курпатовым. Они есть, и я понимаю, что они точно так же, как и любой другой, хотят этих отношений. А если этого все хотят, то я не вижу никаких проблем в этих отношениях. Проблемы начинаются, когда такие отношения пытаются формализовать, и здесь очень важно держать эту ноту – «да, мы что-то делаем вместе, потому что нам это интересно, но мы вместе не поэтому».

Если эта нота держится, то все внутренние напряжения, которые возникают у этой пары, аккуратно кладутся на одну чашу весов, а то, что между ними есть, – такие очень глубокие, настоящие человеческие отношения – всегда лежит на другой. В общем, на одной чаше – главное, а на другой – то, что сегодня у кого-то шлея под хвост попала, пчела укусила, и кто-то кому-то что-то не то и не так сказал. И становится совершенно очевидно, какая чаша весов перевешивает.

От общего к частному

– Изменилось ли наполнение, переживание чувства одиночества в «советские», доперестроечные времена и сейчас? Чувствуете ли вы эти изменения в своих пациентах?

– Важное отличие, на мой взгляд, вот в чем. Когда мы писали книгу «Мифы большого города», я уже рассказывал вам, что вера запечатляется в психике человека по механизму импринтинга. То есть истинно, беззаветно и безотчетно уверовать можно лишь однажды, а дальше – один раз разуверишься, и уже начинаются всякие интеллектуальные спекуляции, то есть – умом понимаешь, а сердцем нет, принять до конца не можешь. То есть вроде бы и веришь, а вроде бы и не веришь.

Почему я сейчас об этом вспомнил? Дело в том, что мы – бывшие граждане СССР – пережили тяжелейшее разочарование в объекте веры. Мы верили в «светлое будущее» и величие своей страны, в величие коммунистической идеи. Мало кто понимал, правда, в чем именно эта идея состоит, но ведь для веры это не так и важно – просто верили во что-то хорошее под названием «советская власть», и все. А потом, под натиском фактов, разочаровались. По сути же, мы были внутри особой социальной пирамиды: наверху вечно живой Ленин, внизу – мы все остальные. И вдруг эта пирамида развалилась…

Теперь вы спрашиваете меня о чувстве одиночества тогда и сейчас. Разумеется, и тогда это чувство встречалось. Его всякий испытывает, кто от неразделенной любви страдает или кризис среднего возраста переживает. Ничего странного, необычного и сверхъестественного. Но в остальном – мы жили в коллективе и чувствовали его в своей жизни. Вот всю эту пирамиду. А теперь что случилось? Пирамида «советской власти» благополучно рассыпалась, и мы, привыкшие, понимаешь, к плечу товарища, вдруг оказались на пустыре, да еще в окружении этих обломков.

В социальной пирамиде удобно, комфортно. Это не хаос, где каждый бегает по какой-то своей хаотической траектории, энтропия такая в квадрате, нет. Это порядок: мы – пирамида! Когда ты встраиваешься в пирамиду, тебе там становится в целом очень хорошо, потому что вокруг тебя люди, которые не чужды тебе, а, напротив, родственны – ведь вы же все в пирамиде и, соответственно, разделяете общие ценности, и цель у вас одна, и приоритеты. Наверху Ленин стоит с красным знаменем, Великий Октябрь, и все прекрасно. Такая единая конфессия.