Психология большого города

Сейчас у них назревает «конфликт поколений»: бабушки и дедушки рвутся к ним в гости, стараются остаться надолго и «помогать в воспитании внучков, а вы, дети, идите отдохните». Ребята же предпочитают в таких случаях приглашать няню. И хоть они понимают, что нельзя травмировать мам и пап, лишать общения с внуками, но все это меркнет по сравнению с возможной травмой для их собственных детей.

– Понятно, что в данном случае я не могу дать никаких конкретных рекомендаций, а тем более наставлений – мол, встречайтесь с родителями, вы должны предоставлять старикам право видеться с внуками и так далее. Это вне сферы моей компетенции. Мне просто кажется, что в целом нет ничего страшного в том, что дети общаются со старшим поколением. Напротив, такой плюрализм важен, особенно если вы можете обсуждать это с ребенком и помогать ему классифицировать в его детском сознании эти, прошу прощения за термин, дискурсы. В общем, если это единственная мотивация – защитить ребенка от «неправильного» идеологического влияния, то мне кажется, запрет на общение – мера чрезмерная.

Дети, которые сейчас живут в России, в целом должны себе представлять, как думают их бабушки и дедушки. Понимаете, о чем я говорю? Родительская идеология в любом случае значительно ближе ребенку, она ему понятнее и органичнее, нежели идеология «советская», военная, послевоенная, аскетичная. И тут бояться, что твоего ребенка перекуют в какую-то иную идеологическую формацию, не нужно. Но то, что ребенок получит представление о том, что есть разные взгляды на одни и те же вещи, что одна и та же реальность может совершенно по-разному восприниматься разными людьми, – это скорее плюс, чем минус. Только этот психологический опыт ребенка необходимо сопровождать соответствующей – дополняющей, поясняющей, зачастую критической – информацией.

Один из моих дедов имел целый ряд убеждений идеологического характера, с которыми я совершенно не мог согласиться. Но зато теперь я, с одной стороны, понимаю людей, которые подобную идеологию исповедуют, а с другой – возникавшие в моей голове дискуссии на эту тему (деда по мере возможности я старался этим не травмировать) сделали меня человеком убежденным в тех ценностях, которых я придерживаюсь. Я, если так можно выразиться, стал внятно их осознавать, они мною прочувствованы и прожиты. Но те аргументы, которые я слышал от деда, я бы никогда не услышал ни от кого другого. В общем, это хорошая школа – диалог между поколениями.

Мы же часто путаем две вещи: есть идеология, а есть привычка жить. Чувствуете разницу? Ну например… «Мы всегда должны говорить правду» – это идеология. При этом мы жили в советском государстве, и все прекрасно знали, что врут у нас на каждом углу. Показывают первомайскую демонстрацию, диктор говорит о том, с каким воодушевлением трудящиеся проходят мимо трибун, а все прекрасно знают, что идти на демонстрацию надо было по разнарядке, что никаких особенных восторгов нет и так далее. Врали. И это уже была привычка жить, абсолютно противоположная господствовавшей идеологии.

И вот прививки разных идеологий, которые мы получаем, общаясь с людьми, исповедующими другие ценности, на самом деле не так страшны, если у человека при этом параллельно формируется привычка жить правильно. Напротив, подобные «прививки» – это увеличение спектра моего сознания, благодаря этому оно интегрирует в себя большее количество мнений. И чем их будет больше, тем я буду более цивилизованным и культурным человеком. Ведь культура – это не когда я просто думаю и поступаю правильно, культура – это когда при всем при этом я вижу дальше и шире собственного носа с его, пусть даже и безукоризненной, правильностью.

Но привычка жить – она формируется именно самим устройством жизни, а вовсе не пропагандой, несмотря на все ее значение для неокрепшей психики. Фуко блистательно это показывает в своих работах, описывая так называемые «практики» и «техники себя». А Бурдье говорит об этом менее, на мой взгляд, элегантно, зато весьма и весьма развернуто и дидактично. Суть этих феноменов – «техник себя», «габитуса» (это термин Бурдье) – заключается в следующем: есть идеология (то, что люди о себе думают, если их спросить об этом абстрактно – мол, расскажите о себе…), а есть способ существования, то, как в мельчайших деталях устроена жизнь человека, то, как он привык действовать в тех или иных ситуациях, и именно он – этот способ существования – определяет действительную природу человека, его истинное лицо.