Психология будущего. Уроки современных исследований сознания

Простой факт частного переживания такого рода в действительности немногого стоит и может быть легко отброшен как воображение желаемого или галлюцинация. Должны быть предоставлены значимые дополнительные причины, чтобы такие переживания рассматривались как действительный материал для исследования. К счастью, некоторые появления обладают определёнными характеристиками, делающими их для исследователей очень интересными или даже многообещающими. Например, многие случаи, о которых говорится в литературе, вовлекают людей неизвестных воспринимающему, которые впоследствии были достоверно установлены посредством фотографий или устных описаний. Не менее обычно то, что появляющиеся могли также быть засвидетельствованы совместно целой группой людей или последовательно многими совершенно разными индивидами на протяжении долгого периода времени, как в случае «навещаемых» домов или замков.

В некоторых случаях посещающие могут иметь отличительные телесные приметы, накапливающиеся ко времени смерти, неведомой воспринимающему. Особенно интересны те случаи, в которых появления умершего сообщают какие-либо конкретные и достоверные новые сведения, истинность которых может быть подтверждена, или же те, что связаны с необычайной синхронностью. Я самолично наблюдал несколько примечательных случаев такого рода при ЛСД-терапии и при холотропном дыхании. И чтобы наглядно показать природу таких наблюдений, я приведу три примера подобных случаев.

Первый из этих примеров — это событие, произошедшее во время ЛСД-терапии молодого пациента, страдавшего тяжелой депрессией и предпринимавшего неоднократные попытки самоубийства.

В одном из ЛСД-сеансов у Ричарда было совершенно необычное переживание, затрагивающее странную и жуткую астральную сферу. Эта область светилась мрачным светом и была населена бестелесными существами, которые очень назойливо пытались общаться с ним. Он не мог слышать или видеть их и тем не менее чувствовал их почти осязаемое присутствие, получая от них телепатические послания. Я записал одно из этих посланий, которое было очень конкретным и могло быть подвергнуто последующей проверке на истинность.

Это была просьба, обращённая к Ричарду, связаться с супружеской четой из моравского городка Кромержиж и дать им знать, что их сын Ладислав всё делал правильно и обо всём позаботился. В послании было имя супружеской четы и номер телефона — всё эти данные были неизвестны ни мне, ни пациенту. Переживание это необычайно озадачивало и казалось совершенно чуждым включением в переживаемое Ричардом, совсем не связанным с его недугами и со всем остальным ходом его лечения.

После сеанса я решился сделать то, что, несомненно, превратило бы меня в мишень для острот моих коллег, прознай они об этом. Я пошел к телефону, набрал номер в Кромержиже и спросил, не могу ли я поговорить с Ладиславом. К моему изумлению, женщина на другом конце провода разрыдалась. Когда же я её успокоил, она дрожащим голосом сказала мне: «Нашего сына нет больше с нами. Он умер. Мы потеряли его три недели назад».