Если вы сборщик автомобилей, то ваша работа ограничивается тем временем, пока вы находитесь на конвейере. Покидая рабочее место, вы оставляете там все инструменты, на этом ваша работа заканчивается. Но если вы разработчик маркетинговой кампании и вам надо думать и принимать решения, то вашим инструментом служит голова, которая всегда с вами. Вы обдумываете свой проект, пока едете домой, готовите ужин, укладываете детей спать и даже посреди ночи, просыпаясь от стресса в три часа. Официально ваш рабочий день короче, чем в 1950-е годы, но складывается впечатление, что вы трудитесь круглосуточно и без выходных.
Обозреватель журнала Atlantic Дерек Томпсон выразил эту мысль следующим образом.
«Если рабочим оборудованием в XXI веке служит портативный девайс, то необходимость в постоянном рабочем месте просто отпадает. Любое место в течение дня может считаться рабочим. Компьютерная эра отделила средства производства от офиса. Многие современные работники умственного труда, чьи ноутбуки и смартфоны представляют собой многоцелевые портативные средства обработки информации и связи, могут теоретически быть одинаково продуктивными как в два часа дня в главном офисе, так и в два часа ночи в каком-нибудь коворкинговом центре Токио или вообще на любом диване»[29]
.По сравнению с предыдущими поколениями степень нашего контроля над временем уменьшилась. А поскольку это ключевой фактор счастья, нет ничего удивительного в том, что люди не чувствуют себя счастливее, хотя мы сейчас живем в среднем намного богаче, чем когда-либо прежде.
Что же делать?
Это непростая проблема, потому что все люди разные. Первый шаг заключается в том, чтобы понять, что делает почти каждого человека счастливым или несчастным.
В своей книге «30 уроков для жизни» (30 Lessons for Living) геронтолог Карл Пиллемер приводит отрывки из интервью, взятого им у тысячи пожилых американцев. Он задавал вопрос о главных уроках, которые эти люди вынесли из своей долгой жизни. Вот что он пишет:
«Никто – ни один человек из тысячи – не сказал, что для счастья надо усердно трудиться, чтобы заработать больше денег и купить все, что захочется.
Никто – ни один человек – не сказал, что важно быть по крайней мере не беднее, чем окружающие, а если у вас денег больше, чем у них, то это подлинный показатель успешности.
Никто – ни один человек – не сказал, что надо выбирать работу исходя из размера зарплаты».
Но зато все они высоко оценили такие вещи, как настоящая дружба, причастность к великим делам и время, проведенное с детьми. «Детям не нужны ваши деньги (или то, что можно на них купить). Им нужны вы и то время, которое вы проводите с ними», – пишет Пиллемер.
А теперь вас ждет короткая глава о самых низких дивидендах, которые могут принести вам деньги.
8
Парадокс человека в автомобиле
Ваши приобретения никого так не впечатляют, как вас самих.
Самое лучшее в профессии мойщика машин – это возможность проехаться на каком-нибудь из самых дорогих автомобилей, которые только ездили по дорогам. Постояльцы нашего отеля приезжали на «Феррари», «Ламборгини», «Роллс-Ройсах» – полный аристократический набор.
Я мечтал, что когда-нибудь одна из этих машин будет моей, потому что это был мощный сигнал окружающим, что я добился успеха (так мне представлялось). Я умен. Богат. У меня есть вкус. Я крутой.
Как ни парадоксально, но сам я никогда не обращал внимания на тех, кто за рулем.
Если вы видите человека, управляющего красивой машиной, у вас редко возникает мысль: «Надо же, какой парень сидит за рулем». Вместо этого вы думаете: «Вот если бы
В письме, которое я написал сыну сразу после его рождения, были такие слова: «Возможно, тебе покажется, что хорошо бы иметь дорогую машину, красивые часы, большой дом. Но я скажу тебе, что на самом деле ты хочешь не этого. Ты хочешь, чтобы люди относились к тебе с уважением и восхищением, и тебе кажется, что в этом могут помочь дорогие вещи. В действительности так почти никогда не бывает, особенно когда речь идет о людях, от которых тебе больше всего хочется дождаться уважения и восхищения».
Я понял это, еще когда был мойщиком машин. Приезжавшие в отель на своих «Феррари» видели, как я глазел на них. Они ловили на себе такие взгляды везде, где только появлялись, и им это наверняка нравилось. Они чувствовали, что ими восхищаются.
Но знали ли они, что на самом деле я их едва замечал? Мне они были неинтересны. Я глазел на их машины и представлял себя на их месте.
Неужели они покупали «Феррари» только для того, чтобы вызвать восхищение у окружающих, и даже не догадывались, что я, как, впрочем, и большинство остальных людей, восхищался машинами, а не ими?
Можно ли сказать то же самое о владельцах больших домов? Почти наверняка.
А о тех, кто покупает драгоценности и дорогую одежду? Конечно.