Психология денег. Вечные уроки богатства, жадности и счастья

В начале 1900-х годов Вагнер-Яурегг начал вводить пациентам ослабленные возбудители тифа, малярии и оспы с целью вызвать у них достаточно сильную лихорадку, способную подавить возбудители сифилиса. Это была очень опасная затея. Несколько больных умерли от подобного лечения. В конце концов он остановился на ослабленной версии возбудителя малярии, поскольку эту болезнь можно было эффективно вылечить с помощью хинина после приступов лихорадки, длившихся несколько дней.

Эксперимент, сопровождавшийся трагическими пробами и ошибками, в конечном счете принес успех. В отчете Вагнер-Яурегг указал, что в результате «лихорадочной» терапии шестеро из десяти пациентов с сифилисом выздоровели по сравнению с тремя из десяти, не получавшими такого лечения. В 1927 году он был удостоен Нобелевской премии в области медицины. Сегодня Нобелевский комитет отмечает: «Главным делом всей жизни Вагнера-Яурегга стала разработка методики лечения душевной болезни за счет провоцирования у пациента повышения температуры»[33].

К счастью, появление пенициллина позволило отказаться от «лихорадочной» терапии для страдавших сифилисом пациентов. Однако Вагнер-Яурегг считается одним из немногих врачей в истории, которые не только поняли значение высокой температуры для борьбы с инфекциями, но и сумели использовать этот феномен на практике.

Приступы жара всегда вызывали у людей страх и непонимание. Древние римляне поклонялись богине Фебрис, которая защищала от лихорадки. Ей оставляли приношения в храмах, надеясь на избавление от приступов.

Но Вагнер-Яурегг разглядел за этим явлением нечто большее: жар – это не просто досадный побочный феномен. Он играет роль в выздоровлении организма. Сегодня мы уже имеем достаточно много научных доказательств того, что высокая температура необходима для борьбы с инфекцией. Ее повышение на один градус снижает в 200 раз темпы размножения некоторых вирусов в организме. «Многочисленные исследования доказывают, что перспективы выздоровления выше у пациентов с повышенной температурой тела», – говорится в одном из документов Национальных институтов здравоохранения США[34]. Детская клиника Сиэтла на своем сайте просвещает родителей, которые впадают в панику при малейшем повышении температуры у детей: «Жар запускает иммунную систему организма. Он помогает бороться с инфекцией. Температура в пределах от 37,7 до 40 °C полезна больным детям»[35].

Но наука наукой, а жизнь жизнью.

Люди считают, что жар почти всегда вреден. Едва он появляется, как его пытаются сбить с помощью лекарств. Несмотря на миллионы лет эволюции защитных механизмов организма, все родители, все пациенты, большинство врачей и уж, конечно, все производители лекарств считают повышение температуры злом, с которым надо бороться.

Эти взгляды противоречат современной науке. В одном из исследований ученые без обиняков заявляют: «Сбивание температуры – обычная практика в отделениях интенсивной терапии, основывающаяся скорее на устоявшихся стандартных догмах, чем на научных данных»[36]. Говард Маркл, директор Центра истории медицины, говорил по поводу фобий, связанных с жаром: «Существуют культурные практики, уходящие своими корнями в такую же древность, как и сами инфекционные заболевания»[37].

Почему так происходит? Зачем мы столь упорно боремся с повышением температуры, если оно полезно?

На мой взгляд, все очень просто: жар доставляет дискомфорт. А людям это не нравится.

Вот и все объяснение.

Цель врача состоит не только в том, чтобы просто вылечить болезнь. Это необходимо сделать так, чтобы процесс лечения был приемлемым для пациента. Пусть даже жар полезен в плане борьбы с инфекцией, но он доставляет человеку неприятные ощущения. А я иду к врачу для того, чтобы их избежать или от них избавиться. Мне плевать на научные изыскания, когда меня трясет озноб под одеялом. Если есть таблетка, которая спасает от этого состояния, дайте мне ее сейчас же.

Рациональный подход состоит в том, что при инфекционных заболеваниях повышение температуры полезно. Однако он противоречит здравому смыслу.

Эта философия, отдающая предпочтение здравому смыслу перед логикой, свойственна людям и тогда, когда они принимают финансовые решения.

____________

Финансовая наука имеет целью поиск инвестиционных стратегий, оптимальных с математической точки зрения. Моя личная теория заключается в том, что в реальном мире люди не хотят забивать себе голову оптимальными математическими стратегиями. Им нужна стратегия, позволяющая спокойно спать по ночам.

Гарри Марковиц был удостоен Нобелевской премии за исследование математических взаимосвязей между риском и доходом. Однажды его спросили, как он инвестирует свои личные деньги, и он описал распределение активов в своем портфеле по состоянию на 1950-е годы, когда его модели еще только разрабатывались: