Психология эволюции. Руководство по освобождению от запрограммированного поведения

Седьмой шаг в йоге – самадхи. Это слово состоит из корней сам («союз»; корень, родственный греческому син) и адхис, Господь (корень, родственный ивритскому Адонаи и греческому Адонис). Здесь между Патанджали и его последователями возникает существенное расхождение во мнениях: некоторые утверждают, что может быть только одно самадхи, другие – что их может быть два, три и более. Так как самадхи соответствует раскрытию и импринтированию нейрогенетического контура, мы должны остановиться на том, что существует несколько самадхи, в зависимости от числа импринтированных божественных архетипов из генетических архивов. Католические мистики достигают самадхи путем концентрации на Пресвятой Деве, суфии – на Аллахе, Алистер Кроули – на Пане, и т. д.; кроме того, может также быть импринтирована космическая информационная сеть восьмого контура, дающая возможность вступать в союз не только со всеми чувствующими существами и некоторыми эмблематическими архетипами основной программы ДНК, но и с неорганическим миром. Именно об этом втором порядке метафизиологического самадхи говорил Ганди: «Бог пребывает и в камне – в камне!» Пантеисты всех видов и всех традиций с жаром соглашаются с канадским психиатром Р. М. Бьюком, который после личного переживания самадхи восьмого контура заявил, что «вселенная не мертвый механизм, а живое присутствие».

Этот мир, попросту говоря, населен и в значительной мере управляется одомашненными приматами, которые не во всем являются разумными людьми. Возможно, Вольтер и преувеличивал, говоря, что для осознания математической бесконечности достаточно подумать о человеческой глупости, но не слишком. В каждом столетии миллионы людей погибают по глупым причинам из-за глупости лидеров или глупости толпы; странные (случайным образом импринтированные) туннели реальности, делающие это возможным, продолжают управлять и манипулировать нами.

Глупость не является исключительным свойством какой-то одной социальной группы; для того чтобы стать глупым, не требуется такого призвания, как для того, например, чтобы стать священником. По-видимому, глупость – это заразное социосемантическое беспокойство, которое в различные моменты овладевает каждым из нас. Множество примеров тому можно обнаружить в биографиях великих людей. Как мы уже говорили, точная оценка степени глупости образованного слоя общества может быть получена из того факта, что для каждой научной революции требуется смена поколения. Пожилые ученые, за редким исключением, совершенно не восприимчивы к новым теориям, как бы хороши они ни были, поэтому революция завершается только тогда, когда новое поколение, свободное от старых импринтов и обладающее уязвимыми нейронами, импринтирует новую карту реальности.

Но если наука – парадигма рациональности – достаточно заражена глупостью для того, чтобы существовали подобные задержки, что же говорить о политике, экономике и религии? В этих областях «нормальны» задержки в тысячи лет. По ироническому заключению Вольтера, человеческая глупость приближается к бесконечности. Изучение действий некоторых политиков внушает не меньший пессимизм. Подытоживая все это, можно сказать, что глупость убила и сгноила в тюрьмах больше гениев (и обычных людей), сожгла больше книг, уничтожила больше народов и больше препятствовала прогрессу, чем любая другая историческая сила.

Не было бы преувеличением также сказать, что глупость убила больше людей, чем все известные медицине и психиатрии заболевания вместе взятые.

Разум – это способность эффективно воспринимать, расшифровывать и передавать информацию. Глупость замедляет этот процесс на всех этапах. Фанатизм, идеологии и т. д. блокируют способность воспринимать информацию, роботические туннели реальности – расшифровывать ее или синтезировать новые сигналы, цензура – передавать информацию.

Очевидно, развитие разума может ускорить решение различных апокалиптических проблем, грозящих нам со всех сторон.

Если бы разум каждого ученого, работающего над решением проблемы энергоресурсов, можно было усилить в два-три раза, работу, рассчитанную на двадцать лет, можно было бы завершить в шесть лет.

Если бы общий уровень человеческой глупости уменьшился, ослабло бы сопротивление оригинальному мышлению и новым подходам к старым проблемам, а также цензура и фанатизм.

Если бы глупость уменьшилась, меньше средств уходило бы на широкомасштабный идиотизм, такой, например, как гонка вооружений, и больше – на проекты продления жизни.

Нет ничего разумно представимого, чего невозможно было бы достичь, если усилить сам разум. Это, конечно, прозвучит тавтологией, но мы должны сделать следующий вывод:

Работа по интенсификации разума – это работа по достижению всех остальных наших здравых и достойных целей.