Психология города. Как быть счастливым в мегаполисе

Что интересно, окружающий его каменный ансамбль более привлекателен. По ровным уклонам и подъемам с удовольствием катаются на скейтбордах. Рядом собираются группы с кофе и бутербродами. А в невразумительном кафе внутри почти всегда безлюдно.

Скейтбордисты и компании людей снаружи

Архитектура, отражающая беспорядочность нашей жизни, — интересный авторский ход, но не для общественного здания. В нем должно быть комфортно. Наука поведала нам о психологическом воздействии зданий, и архитекторам стоит бороться со свойственным капитализму разобщением и создавать объединяющие пространства. Одна из форм развлечения — туризм, и вряд ли легендарные здания, вроде Музея Гуггенхейма (архитектор Фрэнк Гери) в испанском Бильбао, можно назвать развлекательными. Все восхищаются их внешним видом. Но, если содержание ему не соответствует, никто не захочет проводить там время.

Музей Гуггенхейма в Бильбао — скульптура из титана. Форма во главе угла. Это сверкающее посвящение долгой судоходной истории города и одновременно символ возрождения и аттракцион для туристов — место для развлечений и отдыха. Большинство приходит поглазеть на здание, а не на экспозицию. Вероятно, она привлекает немногих. А интерьер проигрывает внешнему виду. Трудно чувствовать себя там непринужденно. Ничто не располагает к взаимодействию и общению. Проектировали в первую очередь внешний вид, а интерьер получился путаным и раздробленным, как и в Доме музыки. Посетители проводят время, фотографируясь у сияющих стен снаружи, а потом идут выпить или перекусить на местной площади. Неформальные открытые пространства вокруг здания и в городе больше преуспели в объединении людей, чем предназначенные для этого здания.

Здание Современной галереи Тейт в лондонском районе Саут-Бэнк оказалось успешным по нескольким причинам. Во-первых, это реконструированное здание огромной викторианской электростанции, в нем есть историческая ценность и атмосфера. Во-вторых, там большой открытый вход и сохранен масштаб машинного зала, благодаря чему оно прекрасно просматривается: посетитель сразу видит границы помещения и ощущает визуальную связь с окружающими. Наконец, архитекторы понимали, что это не просто зал для экспозиции, но и социальное пространство. Поэтому в новом здании много мест, где можно присесть и поболтать.

В целом старинные здания привлекательнее новых. Пекин с его древними архитектурными ансамблями посещает больше туристов, чем полностью перестроенный Шанхай. Единственное, что в нем осталось от прошлого, — старые колониальные дома на набережной Вайтань. И Франция стала самой популярной туристической страной, скорее всего, именно потому, что маленькие города и деревни там хорошо сохранились.

Британский архитектурный критик, историк и архитектор профессор Кеннет Фрэмптон сокрушался, что современные здания не имеют такого же значения, как исторические. За неимением лучшего мы радуемся заурядности и безвкусице: боулинг-клубам, барам и ресторанам на окраинах больших городов вроде Лос-Анджелеса и Лас-Вегаса. По его словам, хвалить эти постмодернистские «расписные сараи» не за что, они только способствуют разобщению и одиночеству.

На примере молодых горожан очевидно, что у нас сохранился врожденный инстинкт сбиваться в группы. И приобрести культурное значение могут самые безнадежные места в городе: заброшенные рынки, подвалы, склады и пустыри. В таких развалинах молодежь собирается и создает атмосферу. Ради процветания общества это необходимо поощрять и защищать такие территории от посягательств застройщиков и коммерческих организаций.

Сетевой маркетинг наделяет общественные здания символическими образами, малоинтересными для архитекторов и психологов. Все заведения McDonald’s одинаковы, чтобы люди знали, что в любом месте гамбургер будет вкусным «как дома». И дизайн у них идентичен в любой стране мира. Там слишком яркий свет и жесткие стулья, чтобы клиенты не засиживались. Действительно приятные заведения образуются в независимых точках — кафе или клубах, организованных местными и для местных: привычных местах встреч, районных клубах, библиотеках. И архитекторы могли бы поддерживать это явление, используя незастроенные пространства города и промежутки между зданиями, и предлагать дизайн, а не диктовать его.