Психология господства и подчинения: Хрестоматия

Многознающие и высокопрофессиональные люди иногда стремились поделиться своими знаниями, но быстро уставали, когда обсуждение каких-либо проблем, скажем медицины или истории, прерывалось вдруг слухом о том, что в лагерном магазине появились сардины или яблоки. После нескольких подобных опытов заключенный понимал, что еда значит для всех (причем, ему приходилось признать, что и для него тоже) значительно больше, чем работа его жизни, и постепенно он переставал о ней говорить.

Из-за подобных ситуаций и общей угнетающей атмосферы обычно интеллектуальные разговоры наскучивали и прекращались после двух-трех недель общения одних и тех же людей. Потом и сами заключенные впадали в депрессию: все, имевшее еще недавно такое значение, вдруг начинало казаться скучным и неважным. Иногда человеку хотелось поговорить о своей жене и детях, но внезапно ему со злобой приказывали заткнуться, ибо такой разговор вызывал у кого-то невыносимую тоску. Эти и многие другие причины ограничивали общение. Заключенные знали, как быстро исчерпывает себя любой разговор, превращаясь из средства против скуки и депрессии в свою противоположность. И все же разговор оставался наиболее приемлемым способом времяпровождения в лагере.

Баланс сил. В конечном счете, рассказ о самозащите заключенных в концентрационных лагерях — это не только перечисление различных попыток, приведших в итоге к прямо противоположному результату. Несмотря на совершенно неблагоприятные условия иногда между людьми все же возникала дружба. Стремясь сохранить самоуважение, заключенные часто стремились к обмену мнениями, взаимному обучению и стимулировали друг у друга желание читать.

Стремление защитить друзей с помощью организации заключенных и сотрудничества с СС уже рассматривались выше. Здесь следует сказать, что, несмотря на свой саморазрушающий характер, эти организации, возможно, все же спасли некоторых заключенных, принеся, правда, в жертву других. Позиция властей была такова, что малые преимущества для некоторых должны были оплачиваться многими услугами СС.

Типичный пример — эксперименты над людьми. Заключенные, принимавшие в них участие, помогали убивать сотни людей. Но они могли при случае спрятать на несколько дней обреченного или спасти друга, заменив его другим заключенным.

Внутри столь жесткой системы, как концентрационный лагерь, любая защита, действующая в рамках этой системы, способствовала целям лагеря, а не целям защиты. Видимо, такой институт как концентрационный лагерь не допускает по-настоящему действенной защиты. Единственный путь не покориться — уничтожить лагерь как систему.

КОНЦЛАГЕРЯ И ОБЩЕСТВО

В предыдущих главах я говорил о том, что жизнь — всегда компромисс между противоположными стремлениями, причем «хорошая жизнь» достигается в результате удачного сочетания противоборствующих сил. И неважно, какое имя этому сочетанию дают мода или обычай. В данной книге я использовал термины «автономность личности» и «целостность».

Если вследствие какой-то особой восприимчивости человека или давления общественных требований невозможен жизнеспособный компромисс между обществом и личностью, то и люди, и общество естественным образом постепенно перестают существовать На первый взгляд, кажется, что это неверно, поскольку жизнь вроде бы идет нормально при различных социальных устройствах и человек — существо чрезвычайно пластичное, способное приспосабливаться. Тем не менее, когда взаимный компромисс не достигается, скорость распада личности и общества зависит от многих обстоятельств и главное из них — насколько упорно общество или личность отказываются изменяться.

Если тоталитарное государство навязывает свою власть в такой степени, что не остается места для удовлетворения хотя бы первоочередных потребностей личности, то, как утверждалось в предыдущей главе, единственный путь выжить — разрушить (или изменить) данное общество. Следовательно, если государство достигает полного господства над личностью, оно ее уничтожает. Гитлеровское государство уничтожило только несколько миллионов своих граждан, а не всех лишь потому, что не успело этого сделать. Само же государство продолжало существовать, поскольку ему приходилось идти на временные компромиссы с большинством своих граждан, хотя эти компромиссы и были враждебны основным принципам системы.