Психология греха

 Виктория сконфузилась. Кинг выглядел таким вдохновлённым, каким она никогда не видела его при жизни. Но она всё равно не понимала его. Женщина отчётливо слышала все слова, но они никак не могли слиться в доступные ей предложения. Какое очищение душ? За это время Криста давно уже могла умереть от руки психически нездорового убийцы:

 - Кинг, хватит говорить витиевато. Для меня всё ещё загадка, что всё это значит. Но если ты настоящий, а в этом я не сомневаюсь, потрудись объяснить яснее. Я не могу слушать твои бессвязные речи вечно.

 Бывший муж посмотрел на Викторию восторженным взглядом:

 - Какая резк-зк-зкость! Вспоминаю свою Викторию! – он засмеялся, из-за чего Виктория поморщилась. Насмеявшись, Кинг тоже сразу посерьезнел. Даже заикание пропало. – Вот и славно, не люблю, когда люди притворяются. Всё равно за их притворством легко прочесть настоящие помыслы. А мы ведь оба знаем, что ты не из чувствительных людей. Наука и практика – вот, что для тебя свято. Ты – как искуственный интеллект, которому не дано испытывать эмоций...

 - Мы здесь для того, чтобы обсуждать меня? – холодно перебила Виктория. Ей не нужно поучений. Она сама всё знала.

 - Нет, конечно, нет. – успокаивающе махнул Кинг. – Привычка. Тяжело общаться с живыми, особенно, когда они не знают того, что известно мне.

 «Что это? – подумала Виктория. – Высокомерие?» Она никогда не замечала за Кингом такого. Оно и понятно. Она всегда была лучше. Как Кинг не старался, он и в подмётки не годился Виктории.

 Кинг и Виктория познакомились в университете. Среди всех студентов они вдвоём были самыми лучшими, в связи с чем они в основном общались только друг с другом. На тот момент Викторию совершенно не интересовали какие-либо отношения. Но молодой Кинг так усердно добивался её внимания, что Виктории стало жаль беднягу,  и она решила не мучать его. Но она не могла дать ему того, чего он хотел. Она не могла дать ему настоящей любви, только её подобие. Сейчас Виктория знала. Все эти годы она обманывала не только других, но и себя, полагая, что может любить. Даже Андрей Пешков повёлся на её ложь, думая, что Виктория любила своего покойного бывшего мужа. Она научилась искусно притворяться. На самом же деле Кинг всегда был для неё на втором месте. Первое занимала работа. Она хотела постигнуть все тайны человеческих души и мозга. Вряд ли это укрылось от Кинга. Неспроста к его настоящему чувству любви примешались еле заметная ненависть и зависть. Ведь он хотел быть лучшим. Как усердно он трудился, чтобы добиться лучшего результата! Но это было ничто по сравнению с природным талантом Виктории.

 - Ты изменился, - заметила женщина.

 - Я знаю, - гордо ответил Кинг. – Теперь я лучше. Я наконец-то достиг высот. Я превзошёл тебя!

 - Ты поэтому убил себя? – неожиданно спросила Виктория. То, как он говорит, давало понять, что никто не было замешан в его смерти. По крайней мере, не прямо.

 Кинг задумался:

 - Не поэтому. Для этого.

 Он замолчал, но Виктория ничего не спросила. Всем своим видом она требовала объяснения. Ей не нравилось, что Кинг тянет время, испытывая её терпение. Они встретились. Значит, он намеревался посвятить её в свои планы. Так почему же он не начинает? Почему не даст объяснения всему происходящему?

 - Что ж, - Кинг посмотрел поверх Виктории, - если подумать, история берёт своё начало ещё со времён нашего развода. Когда это было? В шестьдесят шестом?

 Виктория не ответила. «Не издевайся. Ты ведь знаешь, что да», - угрюмо подумала она.

 - Правда, сначала почти ничего не происходило. Иногда я просыпался в ночи, и мне казалось, что кто-то смотрит на меня. Иногда мне звонили на телефон, причём номер не высвечивался. Я отвечал, но в трубке был слышен только звук, как будто кто-то меняет радиоволну. Эти звонки не сохранялись в журнале. Через некоторое время я стал получать письма на электронную почту. Но они были или пустыми, или с нерасшифровывающимися иероглифами. Узнать адресата было невозможно. Ну, а что касается лично меня, в это время я усердно искал способа, любых ответов, чтобы понять, как искоренить в человеке отклонения. Ведь есть же такие люди, кто сам по себе, несмотря на своё тёмное прошлое, находят своё место в обществе. А есть и такие, которые даже с помощью специалистов ничего не добиваются. Я должен был понять, как это исправить. Сделать так, чтобы каждый мог удалить в себе то, что мешает вздохнуть полной грудью...

 Я работал, в основном, успешно. Конечно, бывали случаи, которые мне не давались. Но обычно признавалось, что они безнадёжны. Только меня это не успокаивало. Я всегда думал о том, что займись ты тем или иным пациентом, тебе бы, Виктория, удалось то, чего не удавалось другим.