Психология греха

 Рада не могла противиться. Виктория знала, эти мысли бедной девушке навязал Кинг, но Рада считала, что думает так сама. Она без промедления направилась к выходу, на улицу, за город, по автостраде, где как раз в то время будет проезжать Возир, который подберёт девушку и отвезёт в  город, где пройдёт её казнь.

 - Это не по правилам! – возникла Виктория. – Я ведь даже не знаю где она! 

Цикл III-XXVI

 Видение закончилось, а Рады рядом не было. Искать тот дом, где они расстались, тоже бесполезно. Никакой возможности воссоединиться, и, тем не менее, увиденное прошлое Рады само по себе намекало, что девушке осталось жить не долго. Но, в таком случае, Кинг обманул её! Или... ошибься? Виктории надо лишь остаться на месте и не пересечься с Радой. Это, конечно же, немного, но хоть какое-то начало против Кинга и его плана. Но Рада. Девушка погибнет в любом случае. Виктория собиралась хладнокровно пожертвовать ею. Разве не об этом предупреждал Антон?

 Виктория оказалась в странном месте. Оно походило на длиннющий коридор, которому не было видно конца, с дверями вместо стен. Ещё одно видение? Женщина обернулась – сзади  ей путь преграждала идущая своим течением река. Виктория заподозрила самое худшее. Она посмотрела поверх дверей: за ними торчали верхушки деревьев, а вместо неба она видела всё те же ткани организма. Она всё ещё находилась в парке, но двери мешали ей свободно передвигаться по нему. Значит...

 Двери, те, что стояли ближе всего, заскрипели. Виктория повернулась к одной из них; уродливая лапа уже показалась в проёме. Психиатр с готовностью налегла на дверь и придавила лапу. Послышался громкий душераздирающий вопль, на секунду оглушивший женщину. Помотав головой, она посмотрела на дверь напротив: та тоже открывалась, предоставив взору и лапу, и пасть, полную острых зубов. То же самое происходило со всеми близлежащими дверями. Виктория онемела. Если она сейчас же отсюда не убежит, то монстры попросту растерзают её на части. Она отошла от двери, которая без промедления снова приоткрылась. Но внимание Виктории приковал увеличивающийся проём двери напротив. Она увидела половину лика монстра. Глаз, жёлтого и красного цветов, был широко раскрыт и жаждующе смотрел на Викторию. Глаз пронзил её насквозь. Виктория, чувствуя подступающий дикий страх, зажмурилась и пулей метнулась по коридору из дверей.

 Она не знала, как долго придётся бежать. Возможно, бесконечно. Или пока силы не покинут её. Судя по тому, что над дверями показались дома, она уже выбежала из парка. Но останавливаться нельзя. Двери, находящиеся впереди, со временем тоже стали отворяться, а чутьё подсказывало беглянке, что сзади за ней уже гналось множество чудовищ. Она чувствовала зловоние, исходящее из их пастей; слышала топот, создаваемый их быстрыми ногами. Они догоняли её. Ещё чуть-чуть, и один из них схватит её, повалит на землю и вонзит свои зубы в её тело. За первым монстром потянутся другие. Начнуться волнения, потому что чудища не смогут поделить маленькую Викторию между собой. Один схватит её за голову, второй за ноги, третий за руку. Каждый потянет жертву в свою сторону, но так как силы у них идентичны, то единственное, чего они добьются это то, что тело женщины, не выдержав давления, разорвётся на части.

 Виктория бежала, не чувствуя усталости. Страх придавал сил. Желание жить придавало сил. Потухшая было надежда благодаря словам Антона снова затеплилась в сердце. Но надолго ли хватит её тепла, чтобы согревать мозг Виктории человечностью?

 Впереди показался тупик. Виктория чуть было не отчаялась, но подбежав ближе, поняла, что это всего лишь резкий поворот направо. Она завернула и увидела, что коридор ведёт её в дом. Она не задумываясь вбежала в него и заперла за собой дверь, которая тут же затряслась от напора голодных монстров, гнавшихся за пищей.

 Виктория кинулась вверх по лестнице. Она вбежала в первую же нараспашку открытую дверь и тоже заперла её на замок. Здесь они её не найдут. Не должны найти. Она в безопасности, здесь её никто не потревожит!

 Женщина замерла. В ушах зазвенел уже знакомый колокол, который Виктория ненавидела всей своей душой. Звучание колокола смешалось со звуком играющего пианино. Хотя, игрой это назвать невозможно. Оно больше походило на случайный набор нот, вместе объединяющийся в некий страдальческий вопль, вселюящий в душу тревогу и панику.