Психология и физиология. Союз или конфронтация? Исторические очерки

В работах по психологии животных Уотсону пришлось столкнуться с серьезными препятствиями – менталистским постулатом о неспособности животных к интроспекции, значительно затруднявшим работу в этой области. Психологам приходилось «конструировать» содержание сознания животных по аналогии с собственным разумом. Более того, традиционная психология была антропоцентричной, т. е. оценивала открытия в области психологии животных лишь в той мере, в какой они касались вопросов психологии человека. Уотсон считал такую ситуацию неприемлемой и ставил перед собой задачу изменить приоритеты…

Вторая причина, по которой Уотсон отвергал интроспекцию, была философской: интроспекция не походила на методы естественных наук и, следовательно, вообще не была научным методом. В естественных науках хорошие методики давали «воспроизводимые результаты», и если их не удавалось получить, то «нападали на условия эксперимента» до тех пор, пока не удавалось добыть надежные данные. Но в психологии сознания мы должны изучать частный мир сознания наблюдателя. Это означает, что в том случае, когда результаты не ясны, вместо нападок на условия эксперимента психологи критикуют наблюдателя, занятого интроспекцией, говоря: «ваша интроспекция плохая» или «нетренированная». Уотсон придерживался той точки зрения, что результаты интроспективной психологии несут в себе личный элемент, не характерный для естественных наук.

[Лихи, 2003, с. 262].

Д. Уотсон предложил при изучении поведения человека привлекать те же методы исследования, что и при изучении поведения животных. Таким образом, он призывал не очеловечивать людей, в то время как другие ученые призывали не очеловечивать животных. Уотсон считал, что психология должна отказаться от всех ссылок на сознание. Из-за того, что сознание невозможно изучить достоверно, писал Уотсон, психологам его вообще не нужно изучать. Изучение сознание нужно оставить философам.

Уотсон заявлял, что традиционная психология сознания, как и психоанализ, никогда не имели права называться наукой и поэтому больше не заслуживают внимания. В своих работах он ассоциировал психологию сознания с религией и утверждал, что ее понятия «разума и сознания (души)» были не чем иным, как пережитками церковных догм Средневековья, помогавшими церковникам удерживать общество под своим контролем.

Психологию он определял как науку о приспособительном поведении, в которой нет места таким терминам, как сознание, психические состояния, разум, содержание, воображение и т. п. Вместо этого следует использовать понятия «стимул» и «реакция», «формирование привычки», «интеграция привычек» и т. д. Сутью психологии, по Уотсону, должно быть наблюдаемое поведение.