Психология индивидуальных различий

Даже беглый взгляд на этот далеко не полный перечень типологий личности позволяет заметить, что разные авторы, исходя из различных позиций и используя различные методики, в конечном счете обнаруживают весьма сходные феномены. В самом деле, «генитальный характер» Фрейда, «самореализовавшаяся личность» Маслоу, «производительный характер (или тип ориентации)» Фромма, Ранковский «артист» и «цельный гармонический характер» Норакидзе являются, по существу, описанием одного и того же типа личности. Сотни всевозможных тестов, личностных опросников, применяемых на протяжении последних пятидесяти лет, также частенько открывают, по существу, одни и те же личностные характеристики, так что вполне может оказаться, что под мощным и пестрым слоем терминологического разнообразия скрывается гораздо меньшее число существенных личностных характеристик, которые могут вполне быть охвачены единой общей типологией личности. Только для того, чтобы построить ее, прежде всего необходимо быть соответствующим образом настроенным.

Однако типологизация личности, кажется, стала уже скорее фактом истории человековедения, чем реальной проблемой современной психологической науки, господствующее положение в ней (во всяком случае, в англоязычных журналах) ныне занимает позиция, согласно которой типам личности ныне нет места в серьезной психологической науке, и личность вполне адекватно может быть описана в рамках «теории черт».

Дело в том, что тип понимается многими психологами по принципу «все или ничего», как это имеет место в астрологических типах: человек может быть или Девой, или Скорпионом, но он не может быть немножко Скорпионом и немножко Девой (Натрwsоn, 1988, р. 4). Поэтому они считают, что типов личности не существует в реальности, не должно их быть и в науке, и такие термины, как, например, «интроверт», должны восприниматься лишь как «удобный и иногда небрежный способ описания отдельных человеческих черт, качеств, которые могут в разной степени принадлежать всем людям». Не зря же, дескать, Юнг в конце концов был вынужден добавить еще и амбиверта к своим двум типам (Мееhl, 1992, р. 117).

Именно исследованию различных психологических черт посвящено большинство журнальных статей, рассказывающих об эмпирических и лабораторных исследованиях личности. Объясняется это тем, что человеческие черты непосредственно проявляются в реакциях, поведении людей и потому вроде бы легко могут могут быть «измерены и взвешены». Следовательно, психология будет все больше приближаться к математике и таким образом становиться «настоящей» наукой.

Этот подход был внесен в американскую психологию выходцами из физики… В психологию они внесли количественные методы измерения личности, которые особенно пышно расцвели в США, на благодатной почве бихевиоризма и прагматизма и в отсутствии «хищников»-теоретиков (Р. Кеттелл тоже пришел в психологию из физики и принес с собой всевозможные «эрги» и т. п. для описания человеческих мотивов и стремлений).

Нельзя считать, что абсолютно все англоязычные психологи согласны с подобным подходом, чрезмерной «квантификацией» личности и существующим ныне положением дел в ее исследовании, стремлением создать иллюзию точности в общественных науках.

…Действительно, даже проявляя должную терпимость к мнениям своих американских коллег, трудно удержаться от мысли, что тенденцию отрицания типологизации и типов, даже подкрепленную астрологическими аналогиями, вряд ли можно назвать вполне оправданной и беспристрастной.

…Нельзя отрицать важность эмпирических, в том числе и лабораторных исследований… Тем не менее создается впечатление, что, если попытаться систематизировать все данные, полученные в неисчислимых эмпирических лабораторных исследованиях в рамках «теории черт» за последние пятьдесят лет, итогом была бы сентенция типа: «А люди-то все разные». Спорить с этим трудно, только ведь эта истина была наверняка известна уже двоюродным братьям наших прапраотцов: неандертальцам ( Зацепин В. И. На пути к общей типологии личности. СПб., 2002. С. 18—21).