Психология конфликта

1) «подлинный конфликт», объективно существующий и адекватно воспринимаемый;

2) «случайный, или условный конфликт», зависящий от легко изменяющихся обстоятельств;

3) «смещенный конфликт», когда за «явным конфликтом» скрывается другой, лежащий в основании явного;

4) «неверно приписанный конфликт» между ошибочно понятыми сторонами и как следствие по поводу ошибочно истолкованных проблем;

5) «латентный конфликт», не осознаваемый сторонами и потому не происходящий;

6) «ложный конфликт», возникающий при отсутствии объективных оснований в силу взаимного непонимания (цит. по: Петровская, 1997, с. 141–142).

С теоретической точки зрения вопрос интересен, однако, по признанию специалистов, в возникновении конфликтов решающую роль играют образы ситуации, формирующиеся у ее участников. Пишет об этом и Петровская: «Именно эти образы, идеальные картины конфликтной ситуации, а не сама реальность являются непосредственной детерминантой конфликтного поведения участников». Эти образы, по ее мнению, включают в себя «представления участников о самих себе (своих мотивах, целях, ценностях, возможностях и т. п.), представление о противостоящих сторонах (их мотивах, целях, ценностях, возможностях и т. п.) и представление о среде, в которой складываются конфликтные отношения» (Петровская, 1977, с. 130). Тем самым проблема истинности/ложности образа-отражения конфликта отходит во взаимодействии участников на второй план, но вновь возникает, когда мы обращаемся к проблемам разрешения конфликтов.

Образ другого. Одной из фундаментальных характеристик образа партнера в конфликте является пристрастность. Если в целом социально-перцептивные образы, как известно, «пристрастны», то в конфликтной ситуации, где взаимодействуют люди с противоречащими друг другу позициями, интересами и т. д., где другой воспринимается как противостоящая сторона, «противник», эта пристрастность имеет основания возрастать. Объектом, вызывающим ее проявление, может стать любая зона образа другого – интерпретация его поведения, его мотивов и личностных особенностей.

Как неоднократно в разной форме отмечалось исследователями социально-перцептивных процессов, «поведение, демонстрирующее явные ролевые образцы, не нуждается в особом объяснении, но отходящее от ролевых требований представляется в значительной степени „интригующим“ и потому вызывает особый интерес с точки зрения поисков его причины» (Андреева, 1981, с. 37). В конфликтной ситуации поведение «оппонента» воспринимается другим участником конфликта как противоречащее его позиции, а потому часто как «неправильное», «неестественное», «нелогичное», что с особой силой запускает механизм интерпретации поведения «оппонента».

В описании социально-перцептивных процессов уже утвердилось представление о воспринимаемом человеке как о своего рода сообщении, в котором существуют две стороны – текст (внешняя сторона) и смысл (внутренняя), причем поведение воспринимаемого, его действия и поступки играют роль текста (Андреева, Донцов, Хараш, 1981, с. 81). Хараш видит в социальной деятельности два смысловых полюса, два противолежащих смысловых пласта – «смысл для себя» и «смысл для других». Так или иначе, в поведении партнера по общению всегда присутствует внутренняя сторона, особенно важная для понимания его действий. Она обнажается в так называемом «открытом», или «диалогическом», общении, для которого характерно «взаимное посвящение партнеров в действительные мотивы их деятельности» (Хараш, 1981).