Психология конфликта

Взаимодействие в противоречивых ситуациях, где цели участников оказываются либо несовместимыми, либо противоречивыми, актуализирует этический аспект, всегда явно или неявно опосредующий любую ситуацию межличностного взаимодействия.

Конфликтное взаимодействие может вестись по правилам «честной игры», т. е. с соблюдением обоюдно принятых или подразумеваемых этических норм. Однако участники ситуации могут затеять игру с целью «перехитрить», «подавить» другого, в результате чего развивается взаимодействие по типу «нечестной игры».

Этическая проблема возникает тогда, когда взаимодействие развивается по типу «нечестной игры», когда партнер рассматривается как средство или помеха в достижении каких-либо целей, а значит, должен быть использован или нейтрализован. Общение перестает вестись по правилам равного партнерства и развивается субъект-объектный тип взаимодействия, предполагающий использование специфических приемов воздействия на партнера, направленных на достижение своих целей и связанных либо с его использованием, либо с его нейтрализацией, устранением как помехи.

Использование человеком приемов «нечестной игры» не снимает вопроса об оценке им собственных действий. В. Лефевром высказана идея, что «оценка субъектом себя и ощущение этой оценки как негативной или позитивной осуществляется без усилий сознания», решение возникает интуитивно в результате взаимодействия неосознаваемых и осознаваемых структур (Шрейдер, 1990, с. 35). Тем самым субъект фактически не может не оценивать определенным образом свои действия при реализации им стратегии «нечестной игры».

На основе интервьюирования участников конфликтов были выделены разные варианты возможного нормативного обоснования человеком своих действий. Прежде всего, в этой ситуации человек может вообще не считать свои действия «нечестными», например оправдывая их «хорошими» целями или приписывая им социокультурную «принятость» («все так делают»). Исследования в области каузальной атрибуции показали, что индивиды имеют тенденцию рассматривать свое поведение и свои суждения как «нормальные», типичные, соответствующие обстоятельствам. Другой вариант состоит в том, что, в целом негативно оценивая подобные стратегии и считая их «неправильными», субъект свои собственные аналогичные действия интерпретирует иначе, приписывая им другой психологический смысл. Этот случай выше описывался нами в качестве «двойного стандарта» конфликта, когда одна и та же стратегия поведения описывалась как «позиция жалобщика», если имелись в виду другие, и воспринималась как «борьба за справедливость», если индивид говорил о себе. Мы убедились при обсуждении этого противоречия, что люди не замечали его, будучи убеждены, что «это совсем разные вещи». Кроме того, для обоснования своих действий могут также использоваться специальные приемы «нечестной игры». Например, можно определенным образом спровоцировать партнера и, вынудив его к каким-то действиям, придать тем самым своим действиям характер «ответных мер»; можно использовать прием «возвеличивания партнера», чтобы оправдать свои «сильные» способы воздействия на него (Гришина, 1990, с. 163). Таким образом, даже при сознательном нарушении этических норм человек стремится придать своим действиям «законный» характер, стремится к их нормативному обоснованию, а подчас и к некоторой «маскировке», имеющей своей целью создание приемлемого «смысла для других» (а возможно, и «смысла для себя»).

Как уже отмечалось специалистами, эффективность манипулятивных способов воздействия на партнера, когда он рассматривается как средство или помеха на пути достижения своих целей, невелика. Что же тогда обеспечивает «выживаемость» подобных субъект-объектных стратегий во взаимодействии и их культурную сохранность? Поиск ответа на этот вопрос, по нашему мнению, должен вестись по следующим основным направлениям.

Прежде всего, подобный тип общения получает поддержку со стороны причин, обуславливающих утрату смысла в процессах общения, его «обессмысливание». Утрата смыслового, духовного измерения во взаимодействии видоизменяет его характер и порождает специфический тип отношения к окружающим. Общая природа этих процессов может быть сегодня лучше понята благодаря работам В. Франкла (1990) и других ученых, работающих над проблематикой «смысла», в том числе культурологов, акцентирующих в понимании культуры «смыслополагающие» компоненты, ее «осмысленный» характер (Одиссей, 1989). Можно привести и примеры конкретных исследований, в которых была установлена связь между потерей значимых для себя целей в деятельности и нарастающим отчуждением от ситуации, в том числе и от своего непосредственного социального окружения (Basic Readings… 1978).