Так, если в процессе обучения, в котором осуществляется преимущественно передача значений, вербальные методы могут быть использованы достаточно широко, то в воспитании вербальные методы, нередко выливающиеся в форме избитых нравоучений и апеллирующие к «только знаемым» мотивам личности, малоэффективны. Этот момент удачно иллюстрирует А.У. Хараш на примере изучения пропагандистского воздействия. Он описывает смену социальных установок, связанных с предрассудками, в которых сравнивались по эффективности два типа коммуникативных воздействий – «информационные», насыщенные множеством направленных на утверждение требуемого тезиса фактов, и «интерпретационные», содержащие собственное отношение коммуникаторов к проблеме, его трудности, то есть несущие саму личность коммуникатора. В первом случае передается закрытый деперсонифицированный текст, а во втором – вся информация пристрастна, окрашена индивидуальностью коммуникатора. Оказалось, что влиянию «информационного» воздействия подверглись 29 % испытуемых, а «интерпретационного» – 82 % (
Здесь необходимо специально оговориться, уточнить представление о вербальных воздействиях.
Из всего сказанного вытекает, что с помощью рациональных вербальных методов вряд ли удастся оказать психологическую поддержку личности, помочь человеку обрести мировоззрение. Ведь мировоззрение – это не просто сумма знаний о мире.
Существенное продвижение в разработке проблем психологической помощи и поддержки личности происходит в том случае, если в качестве методических проемов диагностики и воспитания используются методический «
Методический принцип прерывания деятельности
Одним из самых трудных вопросов при изучении мотивов и смысловых установок личности является вопрос об их операционализации. Феноменологически мотивы и установки проявляются в виде кажущихся случайными, немотивированными «отклонений» поведения от оптимального для данной ситуации. Суть именно такой характеристики феноменологии смысловых единиц личности отчетливо выражена A.A. Бодалевым: «В повседневных, ставших привычными для нас жизненных ситуациях, когда нет надобности в глубоком проникновении в смысл поведения окружающих нас людей, в истинные мотивы их деятельности, процесс, раскрывающий действительное психологическое содержание их поведения, свернут. Но стоит другому человеку отойти от “само собой разумеющейся” манеры поведения или небезразличному для нас лицу “огорошить” необычным для него поступком, как процесс интерпретации поведения выдвигается на передний план»22.
Александр Григорьевич Асмолов , Дж Капрара , Дмитрий Александрович Донцов , Людмила Викторовна Сенкевич , Тамара Ивановна Гусева
Психология и психотерапия / Учебники и пособия для среднего и специального образования / Психология / Психотерапия и консультирование / Образование и наука