ПСИХОЛОГИЯ ЛИТЕРАТУРНОГО ТВОРЧЕСТВА

«Не сверкнуть на краткий миг яркой звездой и погаснуть, а выиграть большой исторический процесс. У каждого народа есть свой день в истории и день немцев — это великий день, когда завершится круг времён и Германия воссияет».

Каждый народ на земле
Имеет свой день в истории,
Когда он сияет в высшем свете
И венчается славой.
День немцев придет,
Когда завершится круг времён.

Не изданные до недавнего времени отрывки из второго тома сборника «Возмездие» Гюго[1218] вводят нас в подобный процесс творчества, в некристаллизированный поток образов и слов. К 1852 г. Гюго начинает стихотворение (в проекте), прибегая к восклицаниям, в которых улавливается непосредственное возбуждение общественного деятеля, ненависть изгнанника к Наполеону III:

А, негодяй! не надейся ускользнуть от меня;
Я понял твою гнусную душу, и я разоблачаю
её, срываю с неё все покровы…

Тут же после этого следуют уже стихи; поэт внезапно нашёл свои рифмы и может продолжить, импровизируя готовый текст, а не бесформенную прозу:

Ты пытаешься скрыть свою совесть,
Смешать свою душу с порывами ветра.
Я схвачу её, и клянусь Богом!
Я покажу твою обнаженную, безобразную душу
Народу, наблюдающему за нашим сражением.

В другой раз Гюго снова этим же способом набрасывает «План искупления» в энергичной прозе, чтобы неожиданно перейти к стихам:

Наполеон: увы! Где твоя слава?
Прокатилась 2 декабря и забрызгала её грязью.
Прислушайся: это возмездие; это божья кара.
Напрасно ты пытался быть великим, драпироваться
в плащ славы, быть ослепительным, пасть при
Ватерлоо и умереть на Святой Елене. Преступления,
оскорбляющие народ, это преступления, оскорбляющие Бога.
Эти преступления должны быть искуплены. Пришло 2 декабря.
Ты умер, но преступление твоё живёт. Твоё преступление — хотя
прошло 50 лет — выходит из мрака.
Твоё 18 брюмера мстит тебе.

Как в данном случае Гюго пишет прежде всего в прозе и потом развивает в стихах, так и в другой раз он использует чужую прозу, если она создаёт продуктивное настроение, и рифмует часто даже слова заимствованного текста.

«Эмерийо» и «Свадьба Роланда», например, версифицированы на основе статей, прочитанных в журналах; изложение в прозе так сильно говорит воображению, что тут же воспроизводится ритмически[1219].

Подобный переход от поэтической прозы с первым настроением и первыми видениями к стихам, которые достигают конечной цели импровизации, есть и у Лермонтова, например в отрывке без заглавия 1830 г.