Психология лжи. Обмани меня, если сможешь

2. В исследованиях по аналогии очень высока степень ошибок неверия правде, за исключением случаев применения теста на знания виновного. Поэтому существует настоятельная потребность более обширных, особенно полевых и гибридных, исследований с применением этого теста.

3. При использовании теста на знания виновного особенно велики ошибки веры лжи.

Несмотря на то, что Рэскин считает оценку точности работы детектора заниженной, а Ликкен — завышенной, с вышеприведенными тремя выводами согласны оба. Разногласия остаются только относительно степени точности результатов испытаний на детекторе. А легче ли избежать разоблачения на детекторе психопату? Относительно техники контрольных вопросов свидетельства весьма противоречивы. Ликкен же полагает, что психопата легче поймать на обмане, используя тест на знания виновного. Он основывается на том, что, хотя психопаты и не выказывают боязни разоблачения или восторга надувательства (как я это называю), уже само знание правильной реакции на вопросы приводит к изменениям в деятельности ВНС. Впрочем, до сих пор еще не было проведено ни одного исследования, оценивающего то, как работает тест на знания виновного в отношении психопатов. Здесь требуются обширные исследования, изучающие не только психопатов, но и здоровых людей, демонстрирующих весьма слабую эмоциональную реакцию при испытании на детекторе.

Рисунок 15

Точность детектора лжи

График дает средние показатели, не всегда точно отражающие уровень результатов исследования. Уровни же таковы: лжецов верно идентифицируют в 71–99 % случаев при полевых исследованиях; при исследованиях по аналогии с применением техники контрольных вопросов — 35-100 %; при исследованиях по аналогии с применением теста на знания виновного — 61–95 %. Говорящих правду верно идентифицируют: при полевых исследованиях — 13–94 %; при исследованиях по аналогии с применением техники контрольных вопросов — 32–91 %; при исследованиях по аналогии с применением теста на знания виновного — 80-100 %. Говорящих правду ошибочно идентифицируют: при полевых исследованиях — 0-75 %; при исследованиях по аналогии с применением техники контрольных вопросов — 2-51 %; при исследованиях по аналогии с применением теста на знания виновного — 0-12 %. Лжецов ошибочно идентифицируют: при полевых исследованиях — 0-29 %; при исследованиях по аналогии с применением техники контрольных вопросов — 0-29 %; при исследованиях по аналогии с применением теста на знания виновного — 5-39 %.

А насколько успешны те контрмеры, которые так осторожно применяют лжецы, пытаясь избежать разоблачения? И снова приходится отвечать, что для этого необходимы еще более и более обширные исследования. Я полагаю справедливым допустить возможность того, что некоторое количество лжецов преуспеет в своих попытках избежать разоблачения, применяя свои контрмеры или пользуясь софистическими приемами. А поскольку никто не знает, хорошо ли натренирован шпион, то, во всяком случае, было бы неразумным предполагать, что он не натренирован вообще. Ходят же слухи о том, что в восточных странах существуют даже специальные школы, в которых агентов учат, как выходить победителями в схватках с детектором лжи. Подтверждается это и недавним признанием агента КГБ, который, вероятно, недостаточно хорошо учился в такой школе.

Итоговый параграф заключения БТО утверждает, что исследования детектора обеспечивают «некоторые свидетельства ценности тестирования на детекторе как дополнения к традиционным методам расследования отдельных уголовных преступлений…».[153] Но я думаю, что можно немного отойти от этого осторожного вывода и сохранить некое подобие консенсуса между основными протагонистами.