Психология масс и фашизм

Борьба авторитарного общества против детской и подростковой сексуальности (а впоследствии и борьба индивидуума против своей сексуальности в пределах своего эго) осуществляется в рамках авторитарной семьи, которая является лучшей формой организации для успешного ведения такой борьбы. Сексуальные желания, естественно, побуждают индивидуума вступать в различные отношения с обществом, устанавливая с ним разнообразные связи. В случае подавления таким желаниям остаётся только одна возможность для своего проявления — разрядка в тесных рамках семьи. Сексуальное торможение составляет основу как семейной замкнутости индивидуума, так и его самосознания. Следует учитывать, что динамика метафизических, индивидуальных и семейных чувств отражает лишь различные грани одного и того же процесса отрицания существования сексуальности, причём лишённое всякой мистики, ориентированное на реальность мышление характеризуется свободным отношением к семье и, по меньшей мере безразличным отношением к идеологии аскетической сексуальности. Поэтому представляется существенным установление связи с авторитарной семьёй на основе торможения сексуальности. При этом исходная биологическая связь ребёнка со своей матерью, а также привязанность матери к своему ребёнку создают преграду для; сексуальной реальности и приводят к прочной сексуальной фиксации и неспособности вступать в другие отношения. [14] Связь с матерью составляет основу всех семейных уз. По своей субъективно-эмоциональной сути понятия родины и народа являются понятиями матери и семьи. В сознании различных групп среднего сжатия образ матери ассоциируется с образом родины для ребёнка, аналогично тому как семья предстаёт в виде «народа в миниатюре». Это позволяет нам понять, почему в национал-социалистическом ежегоднике за 1932 год национал-социалист Геббельс взял в качестве девиза для своих десяти заповедей следующие слова: «Никогда не забывай, что твоя страна — это твоя мать». Ему, очевидно, не был известен более глубокий смысл этих слов.

По случаю Дня Матери в 1933 году «Ангрифф» писала:

«День Матери. Народная революция смела всё мелочное со своего пути. Идеи снова вступили в свои права, объединяя семью, общество, народ. Идея Дня Матери вполне подходит для почитания того, что символизирует немецкая идея: Немецкая Мать! Только в новой Германии придаётся такое значение жене и матери. Она — защитница семейной жизни, на основе которой рождаются новые силы, способные повести наш народ вперёд. Она — немецкая мать — служит единственной носительницей идеи немецкой нации. Идея «матери» неотделима от идеи «немецкого». Что ещё может сблизить нас больше, чем совместное почитание матери?»

С точки зрения психологической структуры личности эти утверждения представляются верными, независимо от их социально-экономической необоснованности. Ибо националистические чувства формируются на основе семейных уз и, аналогично семейным узам, коренятся в фиксированной [15] связи с матерью. С точки зрения биологии это невозможно объяснить, так как связь с матерью становится социальным продуктом в той мере, в какой она в дальнейшем превращается в семейную и националистическую связь. В период возмужания связь с матерью допускает существование других привязанностей, т. е. естественных половых отношений, при условии, что сексуальные ограничения не приведут к её закреплению. В качестве социально мотивированного закрепления эта связь составляет основу формирования националистических чувств в период возмужания индивидуума, и только на этой стадии она превращается в реакционную социальную силу. Националистические чувства не нашли столь отчётливого выражения у промышленных рабочих, как у мелких буржуа. Это объясняется различиями в социальных условиях жизни и — как следствие — более свободными семейными отношениями.