Психология оценки и принятия решений

Вся книга проникнута каким-то светлым и бодрым духом уважения к проблемам, методам и процессу познания людей, к исследователям, да и к самим исследуемым. И это при всем том, что по большей части описываемые эксперименты обнаруживают у испытуемых всевозможные заблуждения и предубеждения, ошибки и просчеты, непоследовательности и противоречия как в суждении, так и поведении. При желании автор вполне мог бы снабдить титульный лист подзаголовком вроде «как легко нас одурачить» или «книга о нормальной человеческой глупости». И хотя глупость не знает никаких границ, совершенно невозможно поверить, что подобные исследования в нашей стране были бы опубликованы при развитом социализме, разве что с грифом «совершенно секретно». И очень жаль, ибо такие исследования ценны не только тем, что они демонстрируют человеческие недостатки, но и своим терапевтическим эффектом. Как писал в XVIII веке Георг Лихтенберг, «наши слабости нам уже не вредят, когда мы их знаем». Скотт Плаус еще более усиливает этот терапевтический эффект с помощью ценных советов и рекомендаций в конце многих глав.

Представленные в этой книге факты убедительно показывают, что несмотря на провозглашенную М. Вебером и рядом других социологов всеобщую рационализацию экономики, политики, образа жизни и мышления, несмотря на удлинение сроков образования и высокий уровень жизни, люди по- прежнему весьма далеки от идеала рационального поведения. Их когнитивные процессы подвержены влиянию собственной мотивации (эффекты пристрастности) и мнений окружающих людей (эффекты конформности). Сами когнитивные процессы опираются не на строгие и исчерпывающие алгоритмы, а на шаткие, полуосознанные и ненадежные эвристики. Так что и в двадцатом веке не перевелись еще герои, принимающие таз для бритья за Мамбринов шлем, хотя лабораторные эксперименты по (13:) конформизму заканчиваются, как правило, не столь трагически, как изобразил в своем великом романе Сервантес.

Чрезвычайно любопытные результаты получены в исследованиях, сравнивающих эффективность одной и той же деятельности, выполняемой либо коллективно, либо индивидуально. Если судить по приводимым в книге данным, оказывается, что общая производительность коллектива не достигает суммы производительностей индивидуумов. То, что целое не равно сумме своих частей, известно давно, но получается, что оно и не лучше этой суммы. Иначе говоря, в коллективе, несмотря на все старания его членов, им не удается достигнуть своих максимальных показателей. Этот вывод сделан как в отношении физических видов деятельности, так и интеллектуальных. Теперь понятно, почему «сачки» стремятся работать в коллективе?! Кстати сказать, наблюдения за командами знатоков в популярной теле-игре «Что? Где? Когда?», на мой взгляд, довольно часто находятся в согласии с результатами психологических экспериментов, выяснявших, какие способы взаимодействия в команде ведут к наилучшим решениям. Команде нужен интеллектуальный лидер (в книге он назван зловещим словом «диктатор»), который имел бы моральное право отвергнуть коллективное мнение, если он уверен в своем.

Тем из читателей, кто стремится получить от чтения максимум пользы, С. Плаус предлагает не полениться и ответить на вопросы специально подготовленной им анкеты (она приведена в самом начале текста). Позже, по ходу знакомства с материалом, у них появится возможность сравнить свой стиль мышления и поведения с тем, который обнаруживается в экспериментальных ситуациях. Данный способ вовлечения читателя в обсуждаемые проблемы гораздо более продуктивен, чем трафаретные формы навязчивого «общения», когда автор то и дело обращается к мнимому читателю, а настоящий читатель реально содрогается от чрезмерного количества неуместных директив мнимого автора.

Нет смысла дополнительно комментировать изложенные в книге эксперименты. С. Плаус превосходно это делает сам. Остается только добавить, что он не ограничивается описанием лишь экспериментов и фактов. Не меньше внимания уделено и теоретическим представлениям западных психологов о процессах принятия решения, суждений (особенно типа каузальных (14:) атрибуций), мотивации, изменения установок (аттитюдов). Здесь возникает немало поводов и соблазнов спорить, возражать, интерпретировать факты посредством других теоретических понятий. Например, введенное советским психологом А. Н. Леонтьевым понятие личностного смысла вполне подходит для психологического анализа истории из еврейского фольклора, которая остроумно использована в главе 2 в качестве иллюстрации теории когнитивного диссонанса Л. Фестингера.