Психология оценки и принятия решений

В таком случае возникает вопрос: связана ли уверенность с точностью — независимо от наличия или отсутствия переоценки? Если уверенность возрастает, когда возрастает точность, то точность может быть представлена как функция уверенности. Если нет, то тогда уверенность не может быть индикатором точности.

Было проведено много исследований с целью разобраться в этом вопросе, и их результаты зачастую показывали очень незначительную связь между уверенностью и точностью. Чтобы проиллюстрировать это, обратимся к следующим двум проблемам из области истории:

Проблема 1.Правительство страны, расположенной невдалеке от супердержавы А, после обсуждения неких перемен в своей партийной системе начало расширять торговые отношения с супердержавой Б. Чтобы остановить эти перемены в правительстве, супердержава А посылает свои войска в эту страну и путем военного вмешательства восстанавливает status quo. Какая держава скрывается под буквой А — США или СССР? Насколько Вы уверены в своем ответе?

Проблема2.В 1960- х годах супердержава А организовала неожиданное нападение на небольшую страну у своих границ с намерением свергнуть правящий режим. Вторжение провалилось, и большинство оккупантов были убиты или взяты в плен. Что за страна супердержава А?Насколько вы теперь уверены в своем ответе?

Версии этих проблем были предложены в п.п. 9 и 10 Анкеты. Если вы выбрали СССР в первом случае и США — во втором, вы были правы. Первая проблема описывает вторжение советских войск в Чехословакию в 1968 году, вторая — американскую военную операцию на Кубе. Большинство людей, по крайней мере, на один вопрос отвечают неверно, независимо от того, насколько они уверены в ответе.

В ноябре 1984 года в журнале Psychology Today Филипп Зимбардо и Скотт Плаус опубликовали результаты опроса читателей, содержащего как эти две проблемы, так и описания других конфликтов. Опросный лист включал в себя 10 описаний событий или утверждений политического характера, касавшихся (280:) советского и американского милитаризма, но в каждом описании обозначения США и СССР менялись. Задачей читателей было определить, какая страна скрывается под обозначением «супердержава А» и определить по 9- балльной шкале свою уверенность в каждом ответе.

Основываясь на ответах 3500 человек, мы смогли сделать два заключения. Во- первых, респонденты путали американские и советские милитаристские акции. Несмотря на то что просто подбрасывая монету, можно было бы угадать в среднем 5 ответов из 10, среднее количество верных ответов, данных читателями Psychology Today — людьми образованными — было 4,9. Только 54% респондентов определили, что супердержава А в проблеме 1 — это СССР во время вторжения в Чехословакию, и 25% перепутали СССР и США, отвечая на вопрос проблемы 2. Эти результаты говорят о том, что американцы осуждали политику СССР не потому, что она отличалась от политики США, а потому, что она была советской.

Во- вторых, мы обнаружили, что уверенность людей не имела ничего общего с их правотой (в среднем связь между ними не превышала 8%, что очень близко к нулю). В целом, люди, ответившие правильно на 8—10 вопросов, были не более уверены в себе, чем менее удачливые респонденты, а более уверенные в себе показывали такие же или более низкие результаты.

Это не значит, что оценки уверенности определяются случайно; респонденты, действительно очень уверенные в своих ответах, кое в чем отличаются от остальных. Две трети уверенных респондентов (уверенных на 8- 9 баллов по 9- балльной шкале) были мужчинами, несмотря на то что и мужчины, и женщины приняли одинаково активное участие в опросе и большинство из них были старше 30 лет. Они в два раза чаще неуверенных респондентов хотели укрепления обороны страны и в два раза чаще были уверены, что СССР нельзя доверять. И средний их результат был 5,1 — чуть больше, чем можно получить, подбрасывая монету. Итак, очень уверенные в себе респонденты не могли отличить действия СССР от действий США, но они были предвзяты в оценке и выступали за укрепление обороны.