Психология переноса

При всем моем скепсисе и критичности я никогда не считал сновидения фактором, которым можно пренебречь. Если они кажутся глупыми, то на самом деле глупы мы сами, ибо не обладаем способностью правильно прочитать загадочное послание нашей ночной стороны. Но тем тщательнее следовало бы клинической психологии изощрять свое восприятие систематической работой над снами, ведь по меньшей мере половина нашей душевной жизни проходит в ночной тьме. Так же, как сознание не полностью бездействует ночью, бессознательное проявляется в нашей дневной жизни. Никто не сомневается в важности сознательного переживания, с чего тогда сомневаться в значении бессознательной жизни? Это тоже наша жизнь, иногда даже более опасная или полезная, чем дневная.

Поскольку сновидения дают информацию о скрытой внутренней жизни и выявляют компоненты личности, которые в дневной жизни означают лишь невротические симптомы, то пациента можно лечить не только сознательно, но и бессознательно. Насколько позволяют судить наши нынешние знания, единственный путь для этого –ассимиляция сознанием содержаний бессознательного.

Под ассимиляцией в этом случае следует понимать взаимное проникновение сознательных и бессознательных содержаний, а не их одностороннюю оценку, перетолкование и переиначивание сознанием (как принято думать, да и практиковать). В этом отношении существуют очень далекие от истины представления о ценности и значении бессознательных содержаний. Как известно, фрейдовская теория видит бессознательное в абсолютно негативном свете, равно как и примитивный человек, по мнению этой школы, подлинное чудовище. Россказни об ужасном первобытном человеке вместе с учением об инфантильно-извращенно-криминальном бессознательном смогли представить естественный феномен, каковым, собственно, является бессознательное, опасным монстром. Как если бы все доброе, все разумное, все достойное жизни и прекрасное было прописано только в сознании! Неужели мировая война с ее ужасами еще не открыла нам глаза чуть пошире и мы все еще не видим, что наше сознание – вещь гораздо более дьявольская и извращенная, чем естественная сущность (Naturwesen) бессознательного?

Недавно меня упрекнули в том, что моя теория ассимиляции бессознательного подрывает культуру и вверяет примитивному наши величайшие ценности. Подобное мнение может основываться только на совершенно ошибочном представлении о бессознательном как о монстре. Это представление проистекает из страха перед природой и реальной действительностью. Фрейдовская теория для спасения из воображаемых когтей бессознательного изобрела понятие сублимации. То, что реально и существует как таковое, не может быть алхимически сублимировано, а сублимированное вообще никогда не было тем, чем казалось неправильному толкованию.

Бессознательное не демоническое чудовище, а индифферентная в моральном, эстетическом и интеллектуальном отношении естественная сущность, опасная только при безнадежно неправильном сознательном отношении к ней. Опасность бессознательного возрастает по мере его вытеснения. Но в тот момент, когда пациент начинает ассимилировать свои бывшие неосознанными содержания, уменьшается и опасность. Диссоциация личности, боязливое разделение дневной и ночной стороны прекращается с продвижением ассимиляции. То, чего опасается мой критик, затопление сознания бессознательным, случается всего скорее как раз тогда, когда бессознательное отрезается от участия в жизни вытеснением, ложным толкованием и недооценкой.

Основная ошибка по отношению к бессознательному заключается, пожалуй, в распространенном предположении, что его содержания однозначны и имеют неизменное значение. По моему скромному разумению, это представление слишком наивно. Душа как саморегулирующаяся система сбалансирована, как и жизнь тела. Для всех эксцессов сразу же и неизбежно наступают компенсации, без них не было бы ни нормального обмена веществ, ни нормальной психики. В этом смысле теорию компенсации можно вообще объявить основным правилом психической жизни. Недостаток здесь вызывает избыток там. Поэтому и отношения между сознанием и бессознательным – также компенсаторные. Это одно из самых обоснованных рабочих правил толкования снов. В практическом толковании мы всегда с пользой можем задать вопрос: какая сознательная установка компенсируется этим сном?

Компенсация, как правило, не просто иллюзорное исполнение желания, а реальность, которая становится тем сильнее, чем больше она вытесняется. Жажда, как известно, не проходит от того, что ее вытесняют. Поэтому содержание сна следует воспринимать всерьез, как реальность, и включать ее в сознательную установку как один из определяющих факторов. Если человек не делает этого, то он остается в плену той эксцентричной, односторонне перекошенной сознательной установки, которая и потребовала бессознательной компенсации. При этом нельзя представить себе, как достичь правильного представления о себе самом и сбалансированного поведения.