Психология. Психотехника. Психагогика

«Он не хотел говорить об этом подробнее, опасаясь, как бы высказываемые им новые взгляды, многократно возбуждавшие негодование, не зажгли нового пожара; впрочем, если кто-либо пожелает заняться этим вопросом, то он сам сможет удовлетворить свою любознательность, руководствуясь доктриной, изложенной в настоящем трактате» ( Галилей . Беседы. День четвертый)

31

Здесь, конечно, нужно сделать оговорку, что все это касается действительно экспериментальной психологии в строгом смысле этого слова, поскольку в психологии экспериментами зачастую называют исследования, которые экспериментальными в строгом смысле не являются. Удивительно при этом только то, что подобного рода неточности допускали нередко исследователи, которые прекрасно знали, что такое эксперимент, и, вроде бы, должны были понимать, что их исследования – нечто совсем иное. Это – и К. Дункер, и наш Выготский, и, что особенно невероятно – К. Левин. Столь силен был гипноз сциентистской идеологии.

32

Эта задача, как известно, состоит в том, чтобы найти способ разрушить «неоперируемую опухоль желудка» с помощью неких Х-лучей, которые при определенной интенсивности способны разрушать органические ткани, – разрушить, не прибегая к операции и не повреждая при этом здоровых тканей.

33

Нельзя не предупредить читателя, что как раз эта страница варварски изуродована «редакторами» при публикации работы в составе первого тома собрания сочинений Выготского. Нельзя не признать также с горечью, что и вообще это – единственное до сих пор, широко тиражируемое ныне и даже – что особенно ужасно – интенсивно переводимое на другие языки – издание в текстологическом отношении не выдерживает никакой критики. Читатель и не подозревает, что, работая с ним, он никогда не может быть уверен, что держит в руках аутентичный текст Выготского, а не оглупляющую Выготского конъюнктурную отсебятину горе-редакторов. Остается только завидовать тому же Бахтину, собрание сочинений которого издается ныне группой действительных энтузиастов и знатоков его творчества с образцовой добросовестностью и тщанием, достойными имени выдающегося мыслителя. Приходится признать, что Выготскому такое издание – если оно вообще теперь возможно при катастрофической судьбе его рукописного наследия – по крайней мере, в обозримом будущем явно не грозит. (Примечание 2003 года.)

34

За истекшее со времени первой публикации этого текста время ряд таких документов был опубликован прежде всего в составе биографии Выготского, написанной его дочерью Гитой Львовной Выгодской, а также в Вестнике Моск. ун-та. Серия 14, Психология. 2004. № 3.

35

Впрочем, в случае музыки подобного рода (не всегда зафиксированный в документах) индикатор, в принципе, также имеется. Это – даже не столько письма или публичные высказывания о своих сочинениях автора (даже когда они – искренни), но прежде всего, конечно, характер авторского исполнения, особенно – в случае выдающегося исполнителя-автора.

36

«Мир не создан однажды и навсегда, а заново создается каждый миг» (Джалаледдин Руми) (см.: Фиш Р. Джалаледдин Руми. М., 1985. С. 44).

37

(но не автоматически – творчество: «человек искомый» сам подобен стихотворению – удача и дар!)

38

Ср. сходные мысли о природе вещей искусства в работах М.К. Мамардашвили ( Мамардашвили , 1976 и др.).

39

Что такой вопрос стоит внутри сознания нравственно самоопределяющегося в сфере искусства человека, выразительно свидетельствует, например, реплика А. Веберна из его письма А. Бергу ( Веберн , 1975, с. 85).

40

Понятное дело, что само по себе это обращение к анализу истории науки в данном случае не означает принадлежности исследователя к неокантианской традиции (см. далее).

41

Вообще говоря, характер кризиса и способ намечаемого его преодоления в историческом плане не обязательно оказываются жестко и однозначно связанными. Возможны случаи, когда собственно внутрипредметный разрыв может сниматься через выход в план методологической работы. Однако известны попытки и прямо противоположного характера: когда, по сути, межпредметный конфликт исследователь пытается преодолеть за счет внутрипредметной работы. Во всяком случае, в истории психологии (в силу отсутствия подчас адекватной рефлексии ситуации) такого рода попытки нередки, хотя, по крупному счету, они с самого начала и обречены на неудачу.

42

Таким образом, в плане методологическом Выготским реализуется, по существу, тот же схематизм и ход мысли, что в плане собственно предметно-психологическом – и в понимании идеи метода исследования, и в представлении об особом отношении между исследованием «объекта» и его существованием, между знанием и объектом изучения. Иначе говоря, тут мы имеем дело с некоторой универсалией той новой культуры мышления, носителем которой был Выготский.

43

Строго говоря, с «чем-то», что еще только предстоит превратить в такие «объекты» и для превращения чего в эти психологические «объекты изучения» только еще предстоит изыскать условия возможности.

44