Психология рас (СИ)

Грозную валькирию Ингольф любил совсем иначе. Боевая подруга с глазами цвета стали и мягкой улыбкой всеобщей матери. Она была невероятной, совершенно особенной и непоколебимой. Прямая и смертоносная, как собственное копьё, Рангрид словно составляла с ним единое целое, принимая без слов. С самого детства они были неразлучны, и сейчас, видя, как она страдает, лишившись своего оружия, он не мог ей ничем помочь. Как и в случае с тройняшками, взвалившими на себя непосильную ношу и не позволяющими обременять других своими переживаниями, Ран делала вид, что всё в порядке, даже не задумываясь о том, что подобная стойкость довольно оскорбительна для её друга. Неужели за столько лет они так и не смогли поверить ему? Неужели он не достоин знать, что творится в их душах и головах? Как же в этом вопросе было проще с Кэй. Со взбалмошной, неугомонной вампиршей-изгоем, которая никогда не думает, перед тем, как ляпнуть что-нибудь. К ней фенрир всегда испытывал особые чувства, обожая, как младшую бестолковую сестренку, о которой хочется заботиться. Но после всего случившегося даже от неё осталась лишь бледная тень гиперактивной занозы, с восторгом влезающей в любую авантюру, даже самую безумную. Правда о родителях, болезнь, плен, пытки… Слишком многое выпало на долю обычной, ничем не примечательной девчонки. Хотя и смешно сказать, если бы не она, то ничего бы этого не было. Именно Кэй связывает их всех, отнюдь не являясь ключевой фигурой, но незримо соединяя тех, кто собрался сейчас в клинике. Как невзрачный винтик огромного механизма, сам по себе являющийся бесполезным, но в совокупности удерживающий систему цельной, так же она, не желая того, сплотила их всех вокруг себя. Без неё большая часть из них даже не познакомилась бы, и, возможно, история каждого из них сложилась бы совсем иначе…

Дойдя до небольшого озера, приглянувшегося ему еще в прошлое посещение Просторов, Ингольф, не торопясь, разделся и окунулся в успокаивающую теплую воду, покрытую лёгким маревом тумана. В этом лесу всё было необычным, живым и спокойным, но здесь это ощущалось сильнее всего. Мягкие касания воды обволакивали потревожившее прозрачную гладь тело, избавляя от всех плохих мыслей и даруя умиротворение. Время будто застыло, позволяя остановиться, передохнуть и оставить все тяжелые думы там, на суше, освещенной садящейся луной. Фенрир, вдоволь накупавшийся и словно освободившийся от всего лишнего, за несколько мощных гребков доплыл до высившегося неподалёку от берега камня и вольготно развалился на нём, прикрывая глаза. Плоский осколок скалы, обладающий лишь небольшим уклоном и непонятно как взявшийся здесь, понравился ему сразу, так что в свое прошлое посещение он не раз и не два сбегал сюда, чтобы просто поваляться, смотря в безоблачное небо и… Впрочем, об остальном сейчас вспоминать не хотелось.

Инги не знал, сколько времени провалялся так, размышляя обо всём и ни о чём одновременно, пока чуткий слух не резанул едва слышимый плеск. Северный гость уже успел обсохнуть за это время, поэтому лишь недовольно поморщился, когда на его торс, а затем и лицо закапали редкие капли.

— Я не в настроении, Кайя, — угрюмо произнёс фенрир, поленившись даже открывать глаза, но прекрасно чувствуя, как его бёдра оседлали упругие девичьи ножки. — Милая, я серьезно, давай потом, а?

— Остальные боятся твоего настроения, Шэр, тебе определенно стоит что-то с этим сделать. — Тихий смех, больше напоминающий звон горных ручейков, и прохладные узкие ладошки, скользнувшие по мускулистой, покрытой татуировками груди. Мягкие губы, ещё влажные от воды, из которой вынырнула девушка, бесстыже и откровенно касаются широкого плеча, а не прикрытые никакой одеждой чресла недвусмысленно прижимаются к телу мужчины, дразня и вызывая сладкую истому от нахлынувших воспоминаний. В отличие от медсестричек-дриад, всё же ограниченных строгим воспитанием леди Динитры, водянички ничуть не боялись демонстрировать свои чувства и желания. С ними было легко и спокойно, даже проще, чем с дракончиками, так же не обремененными предрассудками. Однако сейчас настроения не было от слова совсем.