Психология рас (СИ)

Прошло намного больше получаса, и демонесса уже подумывала разбудить наставника, дабы сообщить, что план не сработал, как затхлость помещения внезапно нарушил едва уловимый сквознячок. Удивленная девушка хотела было подняться и проверить, но краем глаза заметила какое-то движение и моментально передумала. Абсолютно бодрый Венэрес плавно поднялся и, приложив палец к губам, прихватил с пола какой-то длинный тонкий свёрток, обернутый брезентом, направляясь к выходу.

— Я знаю, что ты здесь, малышка! — одновременно с этим прогремел звучный голос Джамалутдина, сотрясающий свод и поднимающий многовековой слой пыли. — Мои подчиненные окружили это здание, так что они знают, что ты не выходила. Сдавайся сама, и я подарю тебе легкую смерть!

— Я же говорил, — одними губами произнес инкуб, притормозив у самого выхода и, ободряюще улыбнувшись, шагнул в главный зал. Судя по наступившей тишине, подобной подставы градоправитель не ожидал, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы справиться с удивлением.

— Венэрес, сын хромой верблюдицы, вот так встреча. Неужто ты всё это время скрывался тут, плешивое шакалье отродье? — в голосе Джамалутдина уже не было такого восторга, скорее раздражение. — Впрочем, плевать, тебя ждут столетия отменнейших пыток за то, что ты посмел обмануть меня, воспользовавшись гостеприимством!

— Как всегда, играешь на публику, Джамал, не надоело? — насмешливый голос инкуба звучал хоть и тихо, но, казалось бы, заполнял всё здание. — Окстись, болезный, кроме нас тут никого нет, можешь общаться нормально.

Не удержавшись от любопытства, девушка, подслушивающая этот нелепый разговор, как можно тише пробралась к выходу и, выскользнув на идущий вдоль всего второго этажа балкончик, осторожно выглянула вниз. В помещении заметно посветлело от неизвестно откуда взявшихся тусклых шариков чистого света, так что теперь можно было рассмотреть и жутчайший бардак, царивший на первом этаже, и окруженного странным маревом правителя юга, неотрывно следившего за нахальным брюнетом. Венэрес, неспешно идущий к центральной лестнице, беспечно улыбался, но вот самодовольная улыбка его противника вызывала опасения. Наставник говорил, что силы примерно равны, так что, зная этого пройдоху, он сейчас тоже должен нервничать или хоть как-то показывать беспокойство. А он…

— С чего ты взял, что я пришел один? — расхохотался Джамалутдин и, зло сузив глаза, махнул рукой, словно из воздуха призвав шестерых недружелюбных джиннов, до этого явно скрывавших свое присутствие. — Я чувствовал, что с этой девчонкой что-то нечисто, так что сперва я займусь тобой, а затем ты скажешь мне, где эта мерзавка.

— И опять сплошной пафос, — инкуб слегка скривился и лениво махнул рукой. — Девочки, начинайте, а то он никогда не заткнется.

Стоящие вдоль стен факелы, до этого не зажигавшиеся столетиями, внезапно полыхнули чуть ли не до потолка, освещая залу ярче любой луны и выхватывая скрывавшиеся до сего момента силуэты, синхронно вышагнувшие из-за колонн. Около дюжины жриц Баст незамедлительно вскинули руки, взывая к богине и монотонно зачитывая древний текст.

— ‘Аnashidkum. Тueal waqiadatuhum fi alzalam, — голоса каждой всё крепли, сливаясь в единую мелодию, и рванувшиеся к ним джинны не успели ничего сделать, сперва будучи парализованными первобытным страхом, который не испытывали даже от Приказов. Нет, эта магия была намного более могущественной, нежели русалочье изобретение, так что не прошло и минуты, как взвывшие последователи Джамалутдина сперва задымились, а затем просто… исчезли.

— Неплохо, — с ненавистью оглядев замолчавших жриц, процедил сквозь зубы градоправитель. — Очень неплохо. Выходит, эта шлюха кошкомордая тоже в сговоре с тобой? Отлично, как расправлюсь с вами, займусь ею. Ещё будет завидовать своему выродку.

— Всенепременно, — равнодушно кивнул Венэрес безразличным тоном. — Если ты вообще отсюда выйдешь, естественно.

Брезент полетел в сторону, шумно приземлившись на пол и взметнув облачко пыли. Глаза джинна расширились от изумления, а где-то в глубине мелькнул даже невиданный доселе страх. Безупречно выполненное копье с рукояткой из красного дерева, перевязанное тугими шнурами, выглядело и правда необычайно грозно, особенно лёжа в привычных к подобному бою руках инкуба.

— Копьё Исмаила! Где ты его достал?! — неверящим голосом выдохнул Джамалутдин, невольно отступая и с суеверным ужасом взирая на медный наконечник, покрытый мелкой вязью рун.