Психология рас (СИ)

Ири, объятая пламенем и превратившаяся в живой сгусток огня, и вовсе стала настоящей проблемой для всех, включая своих союзников. Огненные вспышки, характерный свист и взмывающую выше голов сражающихся каменную крошку старались избегать все, прекрасно понимая, что пламя девчушки не разделяет испепеляемых на своих и чужих. Оно уничтожает всё живое, оплавляя мостовую и заполняя площадь криками да ароматом горелого мяса. Но и при такой силе сопротивления арахнов всё равно оставалось слишком много, чтобы хотя бы заикаться о гипотетической победе, и, что самое неприятное, с каждой минутой их становилось всё больше. Они словно по неслышимому зову стекались со всех концов города, до этого перемещаясь по улицам и уделяя внимание лишь локальным стычкам с пытающимися дать отпор представителями стражи. Вдобавок, хоть пока что они и не смогли нанести предателям какой-либо значительный ущерб, бойцами они были отменными и довольно успешно избегали большинства атак, прекрасно понимая, что долго в таком темпе битва продолжаться не сможет. Мешающие им субъекты скоро выдохнутся, и тогда ими займется то большинство, которое выживет.

Рядом со скрипящим зубами Аленом, всё так же поддерживающим ненавистный барьер, осталась лишь вампирша, внимательно наблюдающая за ходом битвы, а вот неприметный невидимка куда-то пропал, правда, никто не мог сказать, куда именно. Но Кэй его местоположение сейчас волновало в последнюю очередь. Она с силой сжимала шкатулку, врученную ей дриадой, втайне надеясь, что её использовать не придется, но открывающаяся перед глазами картина доказывала совершенно обратное. Всего минута потребовалась девушке, чтобы оценить примерный ход битвы и убедиться, что обещанная Амандой подмога не торопится объявиться. А это значило, что и ей избежать участия в битве не удастся. С одной стороны, это радовало, ведь она никогда не любила оставаться в стороне, но в данный момент ей впервые по-настоящему стало страшно. С самого детства всех представителей разумных рас приучали к мысли, что насилие не имеет права на существование и все вопросы надо решать исключительно вербальным способом. Схватку в Олдерике она помнила смутно, будучи просто не в состоянии прочувствовать весь кошмар ситуации, зато сейчас, наблюдая за развернувшейся перед ней ожесточенной схваткой, она отчетливо понимала, почему русалки так настаивали на подобной концепции. Если подобное творилось во время Великой Войны, то ничего удивительного, что выжившие всеми силами пытались предотвратить повторения подобного в будущем. Однако даже классовая система не спасла мир от попыток решить возникающие вопросы самым древним и проверенным из всех существующих в мирах способом. И сколько бы ни вдалбливали наставники в головы подрастающего поколения мысль о том, что насилие неприемлемо, всё это отступало на второй план, когда представитель этого поколения оказывался в ситуации, где либо погибнет он и его друзья, либо все остальные. Вот только, в отличие от других, вампиры никогда не были сильны в подобных стычках, наверняка именно поэтому и став вторыми в Рангах Тьмы. Да и проливать собственную кровь, которую они ценили больше всего в мире, никому из них не хотелось. Однако, несмотря на всё это, вампирше-изгою, можно сказать, в этом вопросе повезло. Долгое время она провела вдалеке от своих сородичей, так что не боялась донорства и поэтому то, что ей предстояло сделать, вызывало у неё страх совершенно по другим причинам. Ведь даже Леди Динитра не могла с уверенностью сказать, откликнется ли прародитель на просьбу вампирши, а если и откликнется, то как потом себя поведет. Пожилая дриада, пусть и неохотно, но призналась, что древняя сущность может просто уничтожить всё живое в радиусе нескольких километров, не разбирая врагов, союзников и ни в чем не повинных жителей. Всё это зависело лишь от воли самого прародителя, ведь сам факт существования подобных ритуалов был настолько древним, что большая часть сведений была скорее догадками и предположениями. И именно поэтому Кэй стояла, взвешивая все плюсы и минусы, но отлично видя, что с каждой секундой время на мучительные размышления сокращается. И, наконец, она решилась.