Психология рас (СИ)

— Следующего раза и не будет. Я всё поняла и впредь буду осторожней, — виновато улыбнулась Кэй, в душе радуясь, что легко отделалась. Как ни странно, даже перспектива быть изнасилованной ей казалась сущей мелочью в сравнении с тем, что Натсуме мог на неё обидеться. — Мир?

— Мир. Хотя, собственно, мы и не ссорились, — усмехнулся Натсуме. — Чай будешь?

— Буду, — облегченно выдохнула девушка, осторожно присаживаясь на диванчик, с которого как раз поднялся отправившийся ставить чайник напарник. — Кстати, извини, что поднимаю эту тему, но… Объясни, пожалуйста, если я вчера была в состоянии бревна, то каким образом ухитрилась помыться и переодеться?

— Не без моей помощи, но ухитрилась, — слегка напряженно ответил мумий, едва не сыпанув сахар мимо чашки. — Не переживай, ты всё сделала сама, а мне только пришлось устранять последствия устроенного тобой потопа, когда ты уже спала праведным сном, едва не упав мимо кровати.

— Знаешь, я не понимаю, как ты со мной после такого еще общаешься, — вздохнула Кэй, представив описанное безобразие. — Ты случаем не святой?

— Как ни странно, нет, — усмехнулся Натсуме, возвращаясь с двумя ароматно пахнущими кружками. — Я бы даже сказал, наоборот, но ты все равно мне не поверишь.

— Почему это не поверю? Я вообще доверчивая, — тихо рассмеялась вампирша, отпивая чай. — Тем более, несмотря на все твои секреты, ты довольно честный парень, и никаких поводов не доверять тебе у меня нет.

— Даже если я скажу, что всё время нашего общения я врал тебе в глаза и утаивал важные вещи? — тихо спросил парень, внимательно вглядываясь в лицо собеседницы. В последние сутки он тщательно обдумывал слова доктора Робин и почти решился последовать её совету. А лучшего момента для этого может и не представиться. Хотя, даже если на открывшуюся информацию девушка отреагирует неадекватно, всегда можно будет приказать ей забыть обо всем и жить дальше. Только уже не повторяя подобных ошибок.

— Даже если так, — помедлив ответила Кэй, подняв на напарника спокойный взгляд ясных глаз. — Натсуме, как ты думаешь, почему я перестала пытаться узнать, что ты скрываешь? Потому что внезапно у меня пропал интерес? Нет, такого со мной никогда не случается. Я просто поняла, что рано или поздно ты сам мне обо всем расскажешь. Когда будешь готов. Я верю, что у тебя есть веские причины для подобного поведения, и слишком дорожу нашим общением, чтобы насильно заставлять передо мной раскрываться. Если ты до сих пор мне не доверяешь, ничего страшного, я подожду, жизнь у меня длинная. Хотя, если я правильно угадала, то твоя еще длинней.

— Вот что меня в тебе умиляет, так это полнейшее неумение пользоваться тонкими намеками. И давно ты догадалась? — невесело ухмыльнулся Натсуме, задумчиво изучая взглядом свою нетронутую чашку.

— Подозревать стала давно, но почти убедилась в этом пару дней назад. Хоть ты и говоришь, что это тайна, ума не приложу, как тебя до сих пор не разоблачили. Ты что, серьезно думал, что твоя выходка с докладом Хлои пройдет незамеченной? Она, конечно, ни о чем не догадалась, но очень расстроилась за такую подставу. А вот если бы она еще слышала, как ты поешь, и была бы более наблюдательной, то у неё бы, скорее всего, тоже не осталось сомнений, к какой расе ты принадлежишь. Об этом довольно нетрудно догадаться, если отбросить описанные в книгах стереотипы. Только обиженный на сородичей русал мог написать, что женщины его расы просто жестокие твари, которые не могут вынести того, что их сыновья гораздо красивее и способнее них самих. Я только одного понять не могу, если это правда, то как ты ухитрился в таком случае выжить?

— Очень просто. Убил свою мать, когда она попыталась сделать то же самое со мной. Потом сбежал и долгое время скрывался, пока меня не нашел один полубезумный колдун, который оказался давним знакомым местного директора. Под мумию меня замаскировали просто потому, что это практически единственная раса, которая, не вызывая вопросов, может скрывать свое лицо, а прятаться мне приходится не по собственной прихоти. Во-первых, как ты помнишь, убийство русалки считается самым тяжелым преступлением, карающимся смертью, поэтому я числюсь государственным преступником. Во-вторых, само мое существование является прямым доказательством того, что они много лет скрывали собственное безумие. Сама понимаешь, если всплывет история о том, что они в порыве психического припадка убивают своих сыновей, а выживших отправляют в закрытую тюрьму, пряча от всего мира, дабы не разрушать придуманную ими же легенду, то эта новость всколыхнет весь мир. Находиться под властью лживых сумасшедших тёток не захотят даже вампиры. Кстати, это не единственное их отличие. Поэтому обо мне и знают только сам директор, доктор Робин и пара преподавателей. Ну и вот теперь ты, — внезапно оборвал свою исповедь Натсуме, искоса наблюдая за реакцией собеседницы.