Психология развития

Выбор аспекта поведения для измерения предполагает наличие решения о способе измерения и, следовательно, ограничен внешними поведенческим проявлениями. Объектом измерения не всегда становится внешнее поведение. Исследователя агрессии могут интересовать и агрессивно окрашенные мысли или фантазии, то есть подспудное психическое содержание, а не фактическое поведение. Чтобы сделать вывод о психическом содержании, ему все равно необходимо выделить некую измеряемую реакцию (например, самоотчеты об агрессивно окрашенных фантазиях); однако в этом случае поведение — это лишь средство к достижению цели. Аналогично исследователь агрессивных эмоций должен получить вербальные отчеты об этих эмоциях; однако вновь объектом изучения служит нечто отличное от внешних поведенческих проявлений. В качестве альтернативы исследователь мог бы выбрать обходной путь и измерять не поведенческие реакции, а физиологические показатели (например, повышение частоты сердечных сокращений, повышение артериального давления) в ответ на ситуацию, провоцирующую агрессию. Эмоции — это только один из конструктов, которые позволяют производить не выраженные внешне измерения. В дальнейшем мы еще встретим множество примеров подобных конструктов.

Обратите внимание, что описанные в предыдущем абзаце варианты оценки иллюстрируют различные направления измерений. Одно из них — от явного к внешне не выраженному. В одних случаях нас интересует само поведение, в других — не наблюдаемые, более общие конструкты (мысли, мотивы, потребности и т. д.), которые предположительно лежат в основе видимого поведения. В одних случаях специфический объект наших измерительных операций — явное поведение (например, удары), в других — это некий скрытый недоступный для прямого наблюдения процесс (например, частота сердечных сокращений). Наконец, в некоторых случаях имеющееся в наличии и специфическое совпадает, в других — нет. Если говорить об ударах, то здесь присутствует совпадение — нас интересует, как часто ребенок бьет других детей, и мы измеряем частоту ударов. Исследователя же эмоций, скорее всего, не интересует частота сердечных сокращений сама по себе; частота сердечных сокращений — это лишь ключ к эмоциональному состоянию. Это различие определяют как различие между признаком и специфической моделью. Иногда мы измеряем специфические модели конструкта, то есть частные случаи (удары, плач, улыбки и т. д.) интересующего нас поведения. А иногда — только признаки, не конструкт сам по себе (поднятие бровей, изменение частоты сердечных сокращений и т. д.), по которым можно судить об этом конструкте. И разумеется, одна и та же характеристика может выступать либо в роли признака, либо в роли специфической модели, в зависимости от ее функции в конкретном исследовании. При изучении плача приступы плача, естественно, — специфические модели. При изучении привязанности приступ плача это признак — обычно один из множества, — по которому судят о характере привязанности.

Последнее разграничение касается целей измерения, то есть того, что мы собираемся делать с полученными данными. В некоторых случаях цель — выявление индивидуальных различий между испытуемыми, оценка степени различия испытуемых из одной выборки по параметру агрессии, привязанности или чего-либо еще. Такая цель особенно часто стоит перед корреляционным исследованием, в котором осуществляется попытка выявления связи между вариациями значений одной группы показателей (например, индивидуальных различий в уровне агрессии у детей) и вариациями значений другой группы показателей (например, различий в полученном воспитании). В других исследованиях в центре внимания находятся не столько индивидуальные различия, сколько непосредственные детерминанты изучаемого поведения. Возьмем в качестве примера гипотетическое исследование социального подкрепления и агрессии. Цель такого исследования могла бы состоять в определении отношений между колебаниями уровня агрессии и наличием или отсутствием подкрепления, а не в оценке того, кто из детей более или менее агрессивен. Или же рассмотрим экспериментальное изучение связи просмотра телепрограмм с эпизодами насилия и агрессивного поведения, подобное тому, которое провели Либерт и Бэрон (Liebert & Baron, 1972). Вновь цель не в выявлении индивидуальных различий в уровне агрессии; цель — узнать, изменяется ли уровень агрессии как функция от характера телепрограмм, которые смотрят дети.