Психология саморазвития личности

Представителями истинной человечности являются, согласно Ф. Ницше, философы, художники и святые (не в профессиональном плане, а в плане способа жизни). Только им удалось вырваться из животного мира и жить целиком человеческими интересами. Философ у Ницше – это тот, кто живет по-философски, обдумывает свою жизнь, предвидит последствия всех своих поступков, сам выбирает свой жизненный путь, не оглядываясь на стандарты и стереотипы. Художник – это человек, который всё в жизни делает мастерски, всё у него получается добротно и красиво. Святой – это истинный человек, ибо он совершенно избавился от страстей, от жадности, эгоизма, полон любви и сострадания к любому человеку. К сожалению, большинство людей слишком заземлены, погружены в свои мелочные дела и заботы. Большую часть жизни большая часть человечества, полагал Ницше, не выходит из животного состояния. «Но есть мгновения, когда мы понимаем это, тогда облака разрываются, и мы видим, как вместе со всей природой нас влечет к человеку, т. е. к чему-то, что стоит высоко над нами» [Ницше, 1994, с. 40].

Философско-антропологическое познание строится на допущении, что человек сущностно не рождается окончательно во время биологического акта рождения, а может не родиться и в течение всей жизни. Жизнь понимается как рождение самого себя как человека. Посему главной задачей человека (и как индивида, и как вида) провозглашается восхождение к своей человеческой сущности: «Подлинный смысл нового (реального) гуманизма как раз и состоит в присвоении человеком “человеческой сущности”, всего предшествующего материального и духовного богатства, в превращении его в человеческое богатство, в жизненно необходимое условие существования каждого индивида» [Фролов, 2012а]. «Современный человек, – подчеркивает В. С. Семенов, – нуждается для своего полного выявления в решительных и существенных изменениях… ныне и в перспективе ему следует решительно вернуться к самому себе, к полноте своего развития, к своей гуманной сущности, жизненной истинности, простоте и человечности» [Семенов, 2005, с. 26].

Трудность, с которой сталкивается философско-антропологическая мысль, состоит в понимании того, какова человеческая сущность. По мнению К. А. Свасьяна [2010], главная проблема при этом состоит в том, что мыслители ищут ответ на вопрос «что такое человек вообще?». Поиски ведутся по оси «божественное – животное», но остаются поисками «идеи человека», при этом всячески избегается эмпирически данный человек, коим является и сам искатель ответа. Трагизм и парадоксальность искомого ответа К. А. Свасьян, вслед за М. Штирнером, видит в изменении ракурса самого вопроса – от «что есть человек» к «кто есть человек»: «При “что” ищут понятие, чтобы его реализовать; в случае “кто” – это уже вообще не вопрос, потому что ответ как бы самолично присутствует в спрашивающем: ответ на вопрос дан уже в самом вопросе» ([Stirner, 1924, S. 357]; цит. по: [Свасьян, 2010, с. 8–9]). «Человек – оплот и козырная карта номинализма… Потому что стоит только на мгновение перестать слушать философов и открыть глаза, как мысленный призрак исчезнет, а на его месте окажется какой-нибудь один, конкретный, фактический, поименный человек» [Свасьян, 2010, с. 9].

Однако если развести аспекты анализа человека как существа и человечности как сущности, то номинализм уступает место проблеме меры воплощенности и реализованности человечности в каждом человеческом существе. Тогда возникает идея человека не как статуса, а как процесса, как пути к человечности. Решая проблему онтологии человека, философы приходят к заключению, что человеческая сущность – это не только то, что человек есть в данный момент, но и то, чем он станет и чем он мог бы стать: «Главный предмет философской антропологии неясен, ибо он находится в авантюре саморазвития. Человек не то, что есть. Он таков, каким может стать. Следовательно, философская антропология призвана промыслить векторы возможных преображений, выявить всечеловеческое, как оно складывается в ходе исторической динамики, закрепить в человеке то, что внутренне органично для него, довлеет ему» [Гуревич, 1998, с. 10]. Как писал Э. Фромм, «человек – не вещь, а живое существо, которое можно понять только в длительном процессе его развития. В любой миг своей жизни он еще не является тем, чем может стать и чем он, возможно, еще и станет» [Фромм, 1998, с. 511]. Таким образом, можно сказать, что предметом философской антропологии является не человек как данность, а человек как заданность, человек в процессе, в движении, в изменении, в существовании, в саморазвитии.