Психология шизофрении

Дети в группе значительно легче проникают в «таинственный мир». Сообща организуются запрещенные развлечения, вылазки; первые сексуальные опыты (обычно мастурбация). Взрослые также вместе с другими чувствуют себя более уверенно (например, в минуты опасности) в апробировании форм активности, необычных в данном социальном круге (например, новых политических или религиозных принципов) и т. п. Напротив, формы «он», «они» указывают на более дальнюю область. Эта часть социального окружения не принимает непосредственного участия в «игре». «Он» или «они» наблюдают со стороны, играют роль социального зеркала, являются судьями. «Они» — это часто родители, когда дети общаются с ровесниками. Однако, когда ребенок возвращается в семейный круг, родители снова входят в более интимную сферу «я» — «ты». В нормальной социальной жизни люди часто переходят из одной сферы в другую в зависимости от сложившейся ситуации.

При шизофрении дефицит взаимодействия с социальным окружением ведет к тому, что самая близкая сфера контакта с ним деформируется. Сфера «я» — «ты» и «мы» — «вы» как бы атрофируется, в то время как более отдаленная сфера «я» — «он» либо «они» гипертрофируется; «они» приближаются к больному, занимая место, в норме принадлежащее самым близким: «ты» и «вы». Не формируется также «мы»; больной чувствует себя одиноким. «Они» смотрят на больного, наблюдают за ним, являются его судьями. Он постоянно чувствует на себе их взгляды. Если дело доходит до нарушения границы, отделяющей собственный мир от окружающего, «они» читают его мысли, управляют его движениями; он становится автоматом, послушным их власти.

Шизофреническое сгущение социальной структуры. Вследствие разрушения трех уровней социального мира при шизофрении наблюдается своеобразное сгущение. «Они» оказывают давление на больного, ограничивают его свободу; он не может от них оторваться, чувствует себя преследуемым ими. Значительно слабее выраженная, но в определенной мере аналогичная ситуация наблюдается в повседневной жизни, когда, например, человек оказывается в переполненном трамвае или автобусе. При этом «они» — люди в принципе чужие — занимают позицию, которая в норме соответствует только тем, которые находятся с данным лицом в непосредственном контакте («ты» и «вы»). В такой ситуации сгущения дело доходит до проецирования собственных эмоционально-чувственных установок на тех «дальних близких»; они раздражают своим поведением, своими манерами, высказываниями, чего не имело бы места, если бы они находились на достаточной дистанции от нее, ибо мы проецируем на них собственные, враждебные к ним установки.

«Псевдосообщество»

Человек — до такой степени существо социальное, что никогда не может находиться в одиночестве.

Когда он оказывается в условиях одиночества, его фантазии наполняются разными персонажами, реальными и фиктивными, близкими и далекими, симпатичными и антипатичными. Даже картины сновидений заполняются всевозможными человеческими персонажами. То же самое касается шизофрении; несмотря на аутизм, больной никогда не бывает один сам с собой. Его, казалось бы, пустой социальный мир заполняется реальными людьми, только с измененными обличиями (таким образом, родители, например, вдруг представляются с измененными лицами; вскрывается правда о них, под привычной маской обнаруживается что-то иное, иногда страшное) либо людьми совершенно фантастическими (ангелы, дьяволы, заговорщики и т. п.). Иногда лица изменяются совершенно, застывают в одном выражении (иронической усмешки, насмешки, порицания); иногда деформируются их формы, изо рта выходят ужасные слова, из глаз проникающие лучи, уши вырастают до огромных размеров. Временами изменяется цвет лица — оно становится желтоватым, как у покойников, просветленным как у ангелов, выгоревшим, как у дьявола. Эти изменения — результат собственной эмоционально-чувственной проекции больного. Н. Кэмерон определяет описанное здесь явление как «псевдосообщество» — «искусственное сообщество»⁽⁵⁹⁾. Оно является характерным как для шизофреников, так и для разного рода бредовых синдромов.

Изоляция и амплитуда чувств

При спонтанном и естественном взаимодействии с окружающим миром и по мере восстановления близкого контакта с тем или иным человеком смягчается напряженность чувств и эмоций. Заклятый враг вдруг обнаруживает черты довольно симпатичные, а любимая особа нередко при более близком контакте утрачивает свои «чудесные качества». Как известно из социопсихологии пропаганды, этот факт служит цели формирования общественного мнения с помощью прессы и других средств массовой коммуникации⁽⁶⁰⁾.