Психология шизофрении

Они не ориентированы на близкие цели; вследствие этого, живя в сообществе, например на психиатрическом отделении, они демонстрируют обстановку более альтруистическую и социальную, нежели, скажем, больные с невротическими расстройствами. По сравнению с последними они менее эгоистичны. Иногда создается впечатление, что именно к больным шизофренией относятся следующие слова: «Не заботьтесь для души вашей, что вам есть, ни для тела, во что одеться: душа больше пищи и тело — одежды. Посмотрите на воронов: они не сеют, не жнут; нет у них хранилищ, ни житниц, и Бог питает их;… Посмотрите на лилии, как они растут: не трудятся, не прядут, но говорю вам; что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них» (Евангелие от Луки, 12, 22 — 27).

Шизофренический альтруизм

Мир невротика замыкается в кругу повседневных дел, а мир больного шизофренией, как упоминалось, охватывает круг человечества, весь земной шар и т. п. Вследствие этого в повседневной жизни больной шизофренией значительно менее эгоцентричен, нежели невротик, а также средний психически здоровый человек.

Сравнение общественной жизни на отделениях неврозов и психозов, проанализированное в ходе психосоциометрических исследований, свидетельствует в пользу последних. «Психическая корка» при шизофрении не грубеет, возможно, благодаря тому, что эти больные мало контактируют с окружением, а их впечатлительность сохраняется на уровне детского или юношеского возраста. Они не всегда умеют или желают выразить то, что переживают. Эта впечатлительность может затруднять им установление контактов с окружающими, подобно тому, как нежная кожа затрудняет тяжелую физическую работу. Но там, где больной шизофренией чувствует себя в относительной безопасности, как, например, на хорошо организованном психиатрическом отделении, где он встречает понимание и искреннюю доброжелательность; там свою впечатлительность он проявляет участием в судьбе других пациентов и стремлением помогать им в меру своих возможностей.

Невротик или «психопат» сохраняет «близорукость» психически здоровых людей; другие пациенты являются для него соперниками в стремлении привлечь внимание врачей и медицинских сестер целиком к своей особе.

Наблюдая общественную жизнь психотиков, и особенно больных шизофренией, создается впечатление, что societas schizophrenica является более здоровым, нежели среднее сообщество психически здоровых людей. В нем больше взаимопонимания, искреннего сочувствия, готовности помочь, а не соперничества, интриг, взаимного уничтожения. Если это впечатление верно, следовало бы задуматься, как это возможно, что индивидуальная жизнь значительно отклоняется от нормы, а коллективная оказывается более здоровой, чем среди людей нормальных. Разумеется, можно было бы эту «положительность» шизофренического сообщества объяснить недостатком жизненной динамики, эмоционально-чувственным притуплением и т. п. шизофреническими симптомами, исходя из той посылки, что жизненная динамика и живость чувств выражаются в беспощадности и эгоизме.

Попытку социологического анализа данного явления следовало бы, как представляется, начать с выяснения патологии общественной жизни людей психически здоровых, которую ярко определяет старинное высказывание: «senatores boni viri, senatus autem mala bestia»[13]. В случае societas schisophrenica это высказывание можно было бы перевернуть с ног на голову, трактуя, разумеется, прилагательные bonus и malus как определение здоровья, а не добра и зла. Не исключено, что в общественной жизни большую роль играют скрытые черты членов сообщества, явно не проявляющиеся во время индивидуального их наблюдения и ярко выступающие в общественной жизни как результат их суммирования. Таким образом, например, тлеющая почти в каждом человеке бредовая предуготовленность, незримая у индивида, обнаруживается неоднократно в трагической форме в жизни целых сообществ.

Наоборот, в случае шизофренического сообщества такие черты, как впечатлительность, деликатность, стремление вчувствоваться в состояние другого человека и готовность прийти к нему на помощь, которые при наблюдении индивида скрываются за богатой шизофренической симптоматикой, выявляются лишь в сообществе.

Выраженные проявления в сообществе сглаживаются, так как у разных индивидов имеются противоположные знаки: например, ум — глупость, доброта — злость (у здоровых); возбуждение и заторможенность (у шизофреников) и т. п. Напротив, слабо выраженные качества, как, скажем, упоминавшаяся бредовая предуготовленность у психически здоровых лиц и социально позитивные черты больных шизофренией, существуя в малых дозах у всех, подвергаются суммированию.

Неизвестно, разумеется, верна ли данная интерпретация. Во всяком случае шизофреническое сообщество может быть необычайно интересным объектом исследований для социолога, а правильное использование социальных тенденций этих больных сыграет большую роль в их лечении.