Психология сновидений (Осознанные сновидения)

Непосредственное восприятие окружающего мира связано с мгновеньем настоящего. Но этот миг бытия всё время ускользает от внимания человека. Настоящее невозможно поймать, зафиксировать. Стоит подумать о нём, как он тотчас оборачивается прошлым. Наша мысль не способна жить в настоящем, текущем событии. Она мечется и обречена метаться между прошлым и будущем. Сам факт наличия мыслительной деятельности, которая, кстати, не является врождённой способностью человека, является препятствием к полноценному существованию. Поэтому и в дневной яви мы продолжаем вспоминать, вспоминать и вспоминать всё время ускользающую от нас реальность, успевая только запоздало объяснять её себе.

А поскольку прошлое и будущее относятся к области воображения и фантазии, т. е. к реально не существующему, — то неспособность человека проживать своим сознанием настоящее подводит нас к парадоксальному и неожиданному выводу: мы как бы и не живём, не существуем, а спим!!!

Однажды запущенная мыслительная (образная и ментальная) деятельность ни на секунду не прерывает свою работу. Именно она и создаёт иллюзию, имитацию некой смутной экзистенции в неком мире, которая кажется такой реальной, непрерывной и устойчивой…

Сновидения — неискажённая работа сознания (второе чистое зеркало, в гл. «функции») — освобождают нас ещё от одного заблуждения. Они дарят исследователю ещё одно откровение о работе нашего дневного сознания.

Одним из существенных признаков ночного видения считается снижение или отсутствие критического отношения к себе и окружающему. Но такое положение нам свойственно и наяву! Приведём пример из опыта личного самонаблюдения.

«Не спеша прогуливаясь по городской улице, я, оставаясь глубоко погруженным в свои размышления, повернул на центральную площадь. И очень близко и неожиданно, чуть не столкнувшись, увидел большого двугорбого верблюда. Продолжая обдумывать свою тему и нисколько не удивившись такой экзотической встрече, я спокойно прошёл мимо, объяснив себе подсознательно, автоматически появление верблюда в городе тем, что, возможно, приехал цирк-шапито. И только позже, спустя время, я поймал себя на некритическом отношении к увиденному, да и то потому, что занимался проблематикой сновидения. Только потом, повернув назад, я убедился, что в город действительно приехал цирк!»

Сновидения и в этом случае оказываются правыми: и наяву у нас нет никакого критического и самокритического отношения к чему-либо. Самопоглощённые (заботами, проблемами), погружённые в свой внутренний мыслительный диалог, мы не замечаем ни себя, ни своего тела, ни окружающего нас мира. Поэтому и наши сновидения являются такими же подчёркнуто отрывочными, фрагментарными, бессвязными — фантазиями, принимаемыми за реальность…

В подтверждение этого факта и принципа очень характерным является то, что если мы начинаем в бодрственном состоянии пытаться быть бдительными, внимательными, осознанными, контролируем себя, обращаем внимание на этот наш мир, — то это моментально отображается в наших сновидениях. Сновидения становятся ярче, чётче, осмысленнее, длиннее, лучше помнятся — в них становится больше жизни! А подобная духовная работа со своим сознанием приводит к более осознанной жизни — более качественной жизни — одновременно на двух уровнях, в двух плоскостях бытия — и во сне, и наяву!

Указанные выводы также объясняют, почему во сне преобладает в основном зрительная модальность. Они подчёркивают качество нашего такого плохого и очень ограниченного восприятия. Целые миры всевозможных звуков, запахов и осязаний проходят мимо нас, они не включаются и не отражаются сознанием сновидений. Но стоит, опять-таки, поработать над качеством своего восприятия наяву, как наши сновидения тут же оживают, расцветают, наполняются ароматами запахов, красотой звуков и достоверностью осязания — что приближает и практически не отличает их от так называемого пребывания в «объективном», «настоящем» и «реальном» мире. «Реализм» воспринимаемого строго соотносится с «реализмом» сновидения.

Следующим уровнем развития сновидений может стать перенос в сон полного дневного сознания, что делает полноценными и равнозначными сразу два мира — дневной и ночной, за одним лишь существенным исключением: ночной мир сновидений станет более качественным! Это будет, например, выражаться в остроте всевозможных чувств и ощущений, в свежести и чистоте восприятия, в глубине и широте диапазона переживаний, как у маленького ребенка…

Налицо ещё один парадокс: то, что мы привычно считаем несущественным, незначительным, не стоящим нашего внимания — сновидения — может быть не просто реальным существованием нашего единичного сознания (а оно и является сутью), а более качественной экзистенцией!

Именно в этих парадоксах и начинает проясняться определённая истина и целостное тайное знание о природе человека и смысле его духовного развития — об этом очень и очень давно, настойчиво и даже упрямо продолжают до нас доносить в разных формах древние и мудрые религии.