Психология социализма

Предположим, что по желанию некоторых социалистов, разделили бы 220 миллиардов, составляющих все со­стояние Франции, между 38-ю миллионами ее жителей. Допустим также, что представилось бы возможным реали­зовать это состояние в денежных знаках (что невозможно, так как существует всего лишь 7-8 миллиардов золота или серебра[55]), остальная же часть заключается в домах, заводах, землях и всевозможных предметах. Допустим еще, что при объявлении о предстоящем разделе цена движимого имущества не упадет до нуля в продолжение суток. При допущении всех этих несообразностей, каждый субъект получил бы капитал приблизительно в 5.500 фр., при­носящий 165 фр. дохода. Нужно плохо знать человеческую природу, чтобы не быть уверенным в том, что неспо­собность и мотовство с одной стороны и бережливость, энергия и способности — с другой не сделают быстро свое дело и не восстановят неравенства состояний. Если вместо общего раздела ограничились бы разделом только круп­ных состояний и, например, конфисковали бы все доходы свыше 25.000 фр., чтобы распределить их между прочими категориями граждан, то доход этих последних увеличился бы лишь на 4,5%. Лицо, получающее теперь 1.000 фр. вознаграждения за годовой труд, имело бы тогда 1.045 фр. Из-за такой незначительной прибавки торговля и многие отрасли промышленности, которые дают возможность существовать миллионам лиц, были бы совершенно уничто­жены. Разорение трудящихся стало бы, следовательно, общим, и судьба их была бы гораздо хуже, чем теперь.

Правда, в этом заключается одна только материальная сторона вопроса. Он имеет еще психологическую сторо­ну, которой не следует пренебрегать. Вот чем возмущают и вызывают столько жалоб слишком крупные состояния: во-первых, их происхождение, зачастую основанное на настоящих финансовых грабежах, во-вторых, громадное могущество, которое они предоставляют своим владельцам, позволяя им покупать решительно все, до звания чле­нов самих ученых академий включительно, и в-третьих, скандальный образ жизни, который ведут наследники сози­дателей этих состояний.

Очевидно, что промышленник, обогатившийся продажей по дешевой цене продуктов, стоивших до него дорого, или создавший новую отрасль промышленности (например, превращение чугуна в сталь), нового способа отопле­ния и т. п., обогащаясь, оказывает и услугу обществу. Дело обстоит совершенно иначе, когда финансисты получают огромные комиссионные, создавая свое состояние единственно посредством размещения в публике целой сериизаймов неблагонадежных государств или акций недобросовестных обществ. Их колоссальные состояния являются лишь суммой безнаказанных краж, и все страны должны найти когда-нибудь способ (будь то огромные пошлины на наследство или специальные налоги) воспрепятствования созданию государства в государстве. Эта необходимость заботила уже многих великих мыслителей. Вот как высказывается по этому поводу Джон Стюарт Милль: «Право завещания — одна из привилегий собственности, которая может быть выгодно урегулирована в интересах общест­венной пользы; лучший способ помешать сосредоточению больших состояний в руках лиц, не добывших их своим трудом, состоит в установлении предела для приобретений по завещанию или по праву наследства».

Одновременно с раздроблением капиталов, что должно бы вызывать восторженное одобрение всех искренних социалистов, наблюдается еще сокращение доходов с капиталов, вложенных во все промышленные предприятия, между тем как заработок рабочих, напротив, постоянно повышается.

Арзэ, инспектор рудников в Бельгии, выяснил, что в течение тридцати лет при незначительном изменении рас­ходов на эксплуатацию, составлявших около 38%, прибыли акционеров постепенно уменьшились более чем на половину, между тем как доходы рабочих значительно увеличились.

Исчислено, что в случае предоставления рабочим некоторых предприятий всех прибылей, каждый из них полу­чил бы в среднем лишних 86 фр. в год. Впрочем, это продолжалось бы недолго. При таком предположении пред­приятие, предоставленное неминуемо управлению самих рабочих, скоро оказалось бы в затруднительном положе­нии, и в конце концов рабочие стали бы наживать гораздо меньше, чем при нынешнем положении дел.

То же явление, т. е. увеличение заработной платы за счет процентов с капитала, наблюдается всюду. По словам Даниэля Золя[56], земледельческая плата поднялась на 11% в то время, как поземельный капитал понизился на 25%. В Англии, согласно заявлению Лаволлэ (Lavolnie), за тридцать лет доход рабочих классов увеличился на 59%, а дохо­ды зажиточных классов упали на 30%.