Психология стресса

Следующим важнейшим моментом является то, что сила этих путей может измениться, так же как и в любой другой части мозга. Всплеск дофаминер- гического удовольствия возникает сразу же после того, как загорается свет, и все, что требуется, — это приучить к более и более долгим интервалам между светом и вознаграждением, чтобы эти предвкушающие скачки дофамина подпитывали все возрастающую частоту нажимания на рычаг. Именно так работает откладывание удовольствия — основой целенаправленного поведения является ожидание. И вскоре мы уже воздерживаемся от немедленного удовольствия, для того чтобы получить хорошие оценки, для того чтобы попасть в хороший колледж, для того чтобы получить хорошую работу, для того чтобы в старости мы смогли сами себе выбрать, в какой дом престарелых отправиться.

Недавняя работа Шульца добавляет к этому интересную деталь. Предположим, в одних заданных условиях испытуемый получает сигнал, выполняет задание и потом получает вознаграждение. Во второй ситуации тоже есть сигнал, есть задание и потом—вместо гарантированного вознаграждения есть просто высокая вероятность его получения. Другими словами — при благоприятном в целом контексте (то есть когда вероятность хорошего результата высока) присутствует элемент неожиданности. При этих условиях отмечается еще более мощное высвобождение дофамина. Сразу же после того, как задача выполнена, высвобождение дофамина начинает подниматься до гораздо более высоких показателей, чем обычно, с пиком в районе времени, когда вознаграждение, если оно будет получено, должно появиться. Предположите: «Все будет замечательно... возможно... может быть...» — и ваши нейроны обрызгают все вокруг дофамином в предвкушении. В этом заключается сущность того, почему — как мы знаем из вводного курса психологии — вероятностное подкрепление такое подкрепляющее. Эти открытия показывают нам, что если вы думаете, что у вас есть все шансы насытиться, но до конца не уверены в этом, то ваше удовольствие оказывается связанным с аппетитом даже больше, чем с насыщением.

Итак, дофамин играет важную роль в предвкушении удовольствия и в придании вам энергии для того, чтобы реагировать на стимулы. Однако это еще не вся история про удовольствие, вознаграждение и предвкушение. Например, крысы сохраняют способность до некоторой степени реагировать на вознаграждение, даже когда их пути искусственно лишают дофамина. Опиоиды, возможно, играют свою роль в других вовлеченных в процесс путях. Более того, дофаминовые пути, по-видимому, должны быть наиболее релевантны для этих пиковых, интенсивных вариантов предвкушения. Это демонстрирует одно недавнее и захватывающее исследование. Возьмите студентов колледжа (любого пола), которые находятся в отношениях с их, как они считают, «единственной настоящей любовью». Поместите их в сканер и показывайте им изображения знакомых, но нейтральных для них лиц. В какой-то момент покажите изображение возлюбленного или возлюбленной. Если человек находится в отношениях первые несколько месяцев, то дофаминовые пути «кайфуют». Для тех, кто состоит в отношениях годы, этого не происходит. Вместо этого активизируется передняя поясная кора, та часть мозга, которую мы обсуждали в главе о депрессии. Дофаминовая система «область покрышки среднего мозга/прилежащее ядро», по-видимому, связана с безудержной страстью, сводящей с ума предвкушением. Года через два в дело вступает уже передняя поясная кора, она становится проводником чего-то близкого к ощущению тепла, комфорта... или, может быть, спокойного варианта любви.

Стресс и вознаграждение

Итак, самым приятным в щекотке является предвкушение щекотки. Элемент неожиданности и отсутствия контроля. Другими словами, мы возвращаемся к тому, с чего начали, — когда же отсутствие контроля и предсказуемости питает высвобождение дофамина и ощущение удовольствия от предвкушения, а когда это — основное, что вызывает стрессовую реакцию при психологическом стрессе?